Уолтер выбросил в воздух кулаки:
— Йес!
Мать Билли и Уолтер в восторге ударились ладонями обеих рук, а профессор неловко проделал то же самое с каждым из них.
Уолтер тоже вскарабкался на валун, стиснул Билли в объятиях и похлопал его по спине. Затем в два кошачьих прыжка приземлился обратно. Профессор сказал:
— Уильям, спускайте Экскалибур. Мы должны спешить.
Билли присоединился к ним, держа меч обеими руками. Профессор пристально рассматривал книгу.
— Уильям, поднесите меч ближе. Здесь что-то проявляется.
И словно по мановению самого меча, на странице медленно проступили новые слова, тот же каллиграфический шрифт, что и прежде. Долгожданные строчки становились все четче.
Профессор жестом велел остальным посторониться и объявил, прочистив горло:
Я начну с первой строки не завершенной прежде строфы:
Узри, держа Артуров меч,
Что написал пророк,
Иначе будет пустота
Взамен понятных строк.
Таит ловушку кэндлстон,
И черти там кишат,
Душа, ища во тьме просвет,
Найдет ворота в ад.
Пусть рыцарь пламенный с мечом,
Что обратится в свет,
Войдет в темницу, дабы там
Исполнить сей завет.
Страшись, о рыцарь, поразить
Того, кто встал спиной.
Лишь тот врага слепого бьет,
Кто трус, а не герой.
Профессор остановился и поднес книгу к самым глазам, как будто буквы резко уменьшились.
— Ничего другого я не вижу. Метрически и ритмически стихотворение закончено и занимает почти всю страницу. Возможно, это конец.
Билли снова подвинул меч к книге.
— Тогда нам можно заглянуть на следующую страницу. Давайте посмотрим, что там.
— Хорошо. — Профессор приподнял страницу за уголок, и все придвинулись, чтобы посмотреть, когда он перевернет ее.
— Пусто, — констатировал Уолтер. — Пусто, как у меня в голове на контрольной по алгебре и как сейчас у меня в желудке.
Профессор закрыл книгу и сунул ее под мышку.
— Очевидно, пока книга нам ничего больше не покажет. Давайте поспешим вернуться в самолет, чтобы приняться за решение новых ребусов. — Положив руку на живот, он добавил: — Может быть, я стану лучше соображать, когда поем.
Мать отдала Билли перчатки:
— Что ж, полетели! Здесь нам больше нечего делать. Джаред — то есть Клефспир — обещал доставить рисунок Билли на крыльцо Арло, а меч теперь у нас.
Билли натянул перчатки и взвалил тяжелый меч на плечо, держа рукоять обеими руками. Пока он шел по лесу, последняя строфа стихотворения все крутилась у него в голове.
— Проф, вот в конце стихотворения, где говорится о трусах, которые нападают на слепого врага, — что это значит?
— Я думал, что вы понимаете, о чем идет речь, Уильям, — отвечал профессор, не замедляя шага. Берет подскакивал на его седых волосах. — Я много раз повторял вам это. Рыцарь встречает врага лицом к лицу. Удар в спину наносят только трусы. Вы должны сражаться, атаковать противника в открытую. Таков путь чести.
— Я помню. Но ведь он хочет убить тебя. Неужели нужно ждать, пока обернется?
— Точно, — поддержал Уолтер. — Почему нельзя внезапно нападать на плохих парней? По-моему, они этого заслуживают.
Профессор остановился и посмотрел на своих учеников.
— Если будет воля Божия, то так тому и быть. Но храбрый воин, когда вступает в битву, полагает, что Бог на его стороне. Он даже призывает противника обернуться к нему лицом. — Морщины на лбу профессора углубились, лицо стало серым. — Судя по словам пророчества, Господь не велел нам нападать исподтишка. Это понятно?
— Ладно, проф, — кивнул Уолтер, — я понял.
Билли смотрел на свою мать, которая стояла впереди у большого дуба и ждала их.
— Да, все ясно.
Троица стала быстро спускаться по лесной тропинке. Предостережение профессора не давало Билли покоя. Не нападать исподтишка. Он оглянулся через плечо, глядя на клинок Экскалибура. В его руках было универсальное оружие, которое могло покончить с убийцами драконов и спасти Бонни. Он достаточно хорошо понял смысл стихотворения, чтобы уяснить, что Бонни в беде — что-то там о любимцах сатаны и вратах ада. Но что он мог поделать? Он тренировался долго и упорно, и ему не терпелось прилететь в Монтану и пощекотать мечом пособников Девина, по крайней мере снести им голову. Но хватит ли у него мужества сражаться лицом к лицу?
Чувствуя под пальцами рукоять меча, он бодрился, но чего-то ему недоставало. На лезвии были выгравированы те самые символы, что он и ожидал увидеть, меч был тяжелее десяти ломов, однако клинок не блестел. Наоборот, он был довольно тусклый. Разве он не должен светиться? Об этом твердят все легенды, и в руках Бонни он выпустил луч. Конечно, я вытащил его из валуна. Это здорово. Но что с ним случилось сейчас?
Билли украдкой снял перчатки и взялся за меч голыми руками, но ничего не изменилось. Жаль, что не было ножен, дабы спрятать с глаз долой эту очевидную ущербность. Чем дальше они шли, тем сильнее меч вклинивался ему в кожу, даже через куртку. Если меч сейчас такой тяжелый, то как же он управится с ним в бою? Он не мог заставить его светиться, он едва мог его поднять! Вскинув свою ношу повыше на плечо, Билли шел и слушал хруст листьев под ногами. Его преследовало чувство, что их всех стремительно затягивает в какой-то водоворот, а у него нет даже весла.
