Казтабан - [29]

Неожиданное решение пробило в моём сознании невидимую плотину, и, уже спускаясь с холма, я вспомнил, что у меня накопилось много тематического материала: фотографии казахстанских сёл и городов, людей, быта и традиций. Я делал их по большей части для самого себя, но теперь видел, что они укладываются в цельную идею, достойную демонстрации другим – в виде отдельного репортажа или даже выставки. В голове зашевелились мысли о том, как это лучше сделать и что ещё нужно отснять, и, с воодушевлением вцепившись в фотоаппарат, я начал искать подходящие объекты для съёмки. У прибрежных гостевых домиков в мягком вечернем свете паслось несколько рассёдланных лошадей. Из местной бани выбежал разгорячённый, решивший отметить сегодняшний день ВДВ водными процедурами Матвей и с разбегу плюхнулся в остывающее вечернее озеро. «А ведь до конца лета остался всего месяц», – с грустью подумал я.

На Язёвом мы провели ещё один упоительный день и на следующее утро до рассвета отправились обратно в Усть-Каменогорск, куда прибыли уже в потёмках.

Я знал, что многого не успел увидеть в Восточном Казахстане: новый музей на царских курганах в районе Берели; дикие берега Большого Кок-Коля и его могучий водопад; знаменитое мараловодческое хозяйство; огромные подсолнечные поля и живописные дороги по пути в уютный «пряничный» город Риддер; а ещё Западно-Алтайский заповедник с легендарным пиком Ворошилова, медвежьими лесами, высокогорной «Каменной сказкой», Кедровым озером и многими другими невероятными красотами. Но я понимал, что для основательного знакомства с Восточным Казахстаном нужно значительно больше времени, чем две недели.

На пару дней, которые я провёл в детальных расчётах с местными туркомпаниями, меня приютил Матвей. Вернув машину своему знакомому и тепло распрощавшись с новым другом, я поездом отправился в Алматы, по пути составив и отправив в департамент индустрии туризма детальный отчёт о поездке.

Уже подъезжая к городу, я разбирал накопившуюся на сервере почту и обнаружил хорошие новости: оказывается, вопросы о путешествиях по стране натолкнули моих друзей на идею отправиться на машинах в Центральный Казахстан, и они приглашали меня с собой.

Глава 18. Қиял

Опираясь на посох, я действительно очень быстро поднимался по извилистой старой тропе. По обеим сторонам от меня темнел густой лес, из которого то и дело доносились треск и шорох – наверняка, там бродили конаяк[54] и другие лесные духи. Дорога вышла на высокий перевал и побежала вниз, к зажатой между скалами бурной реке. И снова благодаря волшебному посоху я не заметил, как мигом спустился в ущелье.

Стремительно темнело, поэтому я нашёл ровное место, набрал сухостоя и развёл костёр, устроившись рядом с ним: сидеть без огня возле ледяной реки было прохладно. Я уже засыпал, подсунув под голову дорожный мешок, когда с берега послышался разговор.

– Не толкайся, чего тебе, опять места не хватает? – недовольно ворчал первый голос.

– А ты подвинься! Вообще-то это я решаю, где ты будешь лежать, – возмущался второй.

– Да нет же, наоборот, сначала я занимаю удобное место, а ты уже потом как хочешь устраивайся, раз тебе всё не сидится, – требовал первый.

– Говорю тебе, жизнь – это вечный бег! Остановишься – сразу пропадёшь, – рокотал второй.

– Нет, – устало не соглашался первый. – Жизнь – это что-то прочное и незыблемое. Нужно крепко держаться на своём месте, а потеряешь опору – провалишься и сгинешь в пучине.

– А толку-то, что ты стоишь и не двигаешься? Так и не увидишь ничего, кроме самого себя! – грохотал, не унимаясь, второй.

– Да нет, я ведь ещё тебя постоянно вижу, – спокойно отвечал первый. – Как ты бежишь, бежишь вечно куда-то, а всё одно всегда тут остаёшься.

Я узнал эти речи – это был бесконечный спор берега и реки, и хмыкнул: вроде неразлучны друг с другом, а к миру прийти всё никак не могут.

Следующие пару дней я шёл по горным тропам и зелёным лугам, вдоль студёной линии снегов и по сухим руслам весенних рек. Заветная священная гора вела меня днём и ночью – закрывая глаза, я видел её сияние, становящееся всё чётче по мере моего приближения. Мне попадались духи, большей частью светлые и очень старые. Я вслушивался в их болтовню, надеясь уловить упоминание о волшебном ручье или об украденном тулпаре.

На последнем подъёме, по которому я шёл уже в сгущавшихся сумерках, посох вдруг стал ощутимо тянуть меня в сторону, требуя повернуть в тёмную рощу. Делать этого крайне не хотелось – густые леса всегда полны демонов, которые не очень-то жалуют путников, но я решил довериться Кудайбергену, уже не раз в пути доказавшему свои силу и мудрость, и шагнул в сырой мрак.

Некоторое время я не видел вообще ничего, полагаясь только на свою интуицию, и вдруг разглядел в темноте бледное свечение жёлтых глаз. Я замер. Послышался шорох крыльев – тулпар был где-то рядом и почувствовал моё присутствие. Демон дёрнулся, это было видно по движению тусклых глаз, затем, видимо, вскочил на коня – тот недовольно заржал, не умея отбиться от наездника, и взлетел, ломая сухие ветки, в ночное небо. Я чувствовал, что он по-прежнему недалеко и не собирается покидать эти горы. А значит, я поймаю его при свете дня.