Казтабан - [31]

Часть 4. Тенгри

Глава 19. Тілек

В начале сентября, когда Алматы наполнился спешащими по утрам школьниками в нарядной форме и многочисленными студентами, неизменно в наушниках всех цветов и размеров, а поток машин стал ещё плотнее, чем летом, и взвинченные водители остервенело жали на сигналы, пытаясь силой звука исправить напряжённую дорожную ситуацию, мы покинули город, с облегчением вручив свои судьбы просторам Сары-Арки.

Мне впервые довелось отправиться в дальнюю поездку в компании друзей, и я по достоинству оценил такой способ путешествовать. Всё, начиная от составления маршрута и заканчивая закупом продуктов, включая совместные усилия по подготовке машин и подбору снаряжения, сопровождалось приподнятым настроением и предвкушением чего-то особенного.

В первый же день, двигаясь по астанинской трассе, мы добрались до урочища Бектау-Ата, южного форпоста Казахского мелкосопочника, одиноко возвышающегося над равниной Северного Прибалхашья.

Когда был раскинут быстрый лагерь и разожжён вечерний костёр, а в воздухе запахло репеллентами и жарящимся луком, появилось время для бесед.

– Я читал, что Бектау – это какой-то неродившийся вулкан, – сказал Денис, программист-фрилансер и инструктор по сноубордингу, с которым мы познакомились на Чимбулаке ещё много лет назад. – А по-моему, он наоборот больше похож на уже застывшую лаву.

– Ну, не знаю, лава – это вроде горы Катутау в Алтын-Эмеле, а они совсем другие, – возразил Айдос, поправляя ветки в костре.

– Алтын-Эмель – это вообще параллельная вселенная, – послышался голос кого-то из девчонок, переодевавшихся в палатке.

– Ага, вселенная, в которой каждый камень принято связывать с именем Чингис-хана, – Айдос рассмеялся. – Нет, серьёзно, я не сомневаюсь в могуществе монгольских армий, но история с Ошактасом[56] – это же чистая уловка экскурсоводов! Он выглядит точь-в-точь как менгиры Бесшатыра[57].

После небольшого спора началась оживлённая дискуссия обо всех необычных ландшафтах Алматинской области: в Алтын-Эмеле, кроме гор Катутау и Актау, это был Поющий бархан, а по другую сторону реки Или – каньоны Чарын и Тимерлик.

Беседа плавно перетекла на природные достопримечательности, и я не без удивления услышал, как много интересных мест, оказывается, знают мои друзья. Айдос перечислил с десяток горных ущелий на запад от Алматы: начиная от Большого Алматинского, где, как выяснилось, он бывает каждую зиму, любуясь замёрзшим озером; Кара-Кастека, где покоится, как он утверждал, его далёкий предок, акын Суюнбай Аронулы; и заканчивая Кастеком и Бесмойнаком, куда Айдос с родственниками иногда ездил на охоту. Девчонки вспомнили экскурсию в монашеский скит в Аксайском ущелье, а потом поездку в «шаманское» ущелье за бывшим Фабричным посёлком и долго хихикали, вполголоса обсуждая её между собой. Кто-то стал говорить о восточных горах, об Иссыкском озере и курганах, о Тургенских водопадах, о плато Ассы, Солдатском ущелье, Бартогае и многом другом. Я рассказал, как нашёл на Куртинском водохранилище наскальные рисунки, мы обсудили дорогу в святилище Тамгалы Тас и посмеялись, вспоминая прошлогоднюю поездку на регату по реке Или в одноимённое ущелье.

С каждой минутой меня всё больше наполняли радость и блаженство – рядом были активные и интересные люди, жадно познающие мир. Денис предложил следующей весной отправиться в Джунгарию[58], на водопад Бурхан-Булак, и все с радостью его поддержали.

На Бектау мы провели один день, фотографируясь на причудливых скалах и отыскивая целые кристаллы горного хрусталя и других самоцветов в старых раскуроченных ямах. Здесь был совершенно необычный ландшафт: уютные лиственные рощицы и лабиринты бледных кустарников, не смея переступить невидимую границу, остались далеко позади, а впереди, сколько хватало глаз, растеклись застывшие каменные волны, на фоне которых лишь изредка темнели островки земли.

Но настоящее путешествие по оазисам Сары-Арки началось только на следующий день: через исчерченные непроходимыми ущельями горы Кызыларай, где мы заехали к некрополю бегазы-дандыбаевской культуры, а я с несколькими ребятами даже поднялся с южной стороны на Аксоран[59], мы приехали в горы Кент.

Светло-серые округлые скалы, прямо из которых росли сосны, видимо, пробиваясь через мелкие трещины в граните, казались аккуратно уложенными в пирамиды и стены. У русла небольшой реки, текущей вдоль гор, рощи уже позолотели, но ещё не спешили облетать – стояли яркие и тёплые сентябрьские дни.

Мы устанавливали лагерь неподалёку от легендарного городища Кент, когда по направлению к раскопкам по пыльной дороге прогрохотал экскурсионный автобус. Он остановился в нескольких метрах от нас и высадил двоих человек. Это была по-спортивному одетая пожилая пара с лёгкими советскими рюкзаками. Они бодрой походкой направились к лагерю. Оба привычными движениями опирались на старые походные палки.

– Привет, молодёжь! – весело поздоровался жилистый мужчина, приблизившись. – Отдыхаете?

– Здравствуйте, путешествуем, – ответил я, поднимаясь и отряхивая руки от сырой земли, в которую вбивал колышки на растяжках кухни-палатки.