Казино для святых - [79]
Генерал щёлкнул зажигалкой и стал медленно подносить огонь к кончику сигареты. Медленно, сантиметр за сантиметром. Словно испытывая себя… Или просто начиная новую игру с пока ещё не ясными для него самого правилами.
«Игру? Страх перед слабостью. Закурить — поддаться искушению, слабости. А, может, и надо поддаться? Кто не поддаётся — тех ломают. Я ведь сам когда-то произнёс эти слова… в беседе… Не помню, с кем я тогда говорил. Или это была не беседа, а допрос? Всё может быть… Много времени прошло, всё в голове перемешалось. Прошлое, настоящее… Слабость… Да, жизнь ломает. Сколько хочешь упирайся, стой, не гнись, борись, а ломает, ломает… Рано или поздно ослабнешь… Сейчас?»
Пламя было в сантиметре от кончика сигареты, когда Свечин услышал голос Чернова.
— Товарищ генерал…
Свечин отпустил кнопку и пламя погасло.
Он повернулся и подошлё к столу.
Хотел было спрятать зажигалку в карман брюк, но кончик пальца попал на обжигающую металлическую кромку, и Свечин выпустил зажигалку.
Зажигалка упала на край стола.
Свечин вынул сиграету, смял её и бросил в пепельницу.
— Слушаю. Вопрос у вас?
— Так точно, — подтвердил Чернов. — В этой самой «ОК»…
И он провёл ручкой по листу бумаги.
— …Люди у нас… у вас имеются?
Свечин долго стоял в задумчивости (так что забеспокоившийся Трофимов даже решил уже, что вопрос этот генерала привёл в замешательство и расстороил, и решил потому очень серьёзно поговорить с не в меру прытким подчинённым, чтобы тот лишних вопросов начальству не задавал), а потом всё-таки ответил:
— В принципе, капитан, вас это вроде как не касается. Но, поскольку вам придётся плотно с этой игровой лавкой работать, то отвечу. Честно и прямо, как это у нас принято. У нас есть информатор. В управляющей структуре оперирующей компании. Не сказал бы, что человек этот надёжный… Да кто среди этих коммерческих работников надёжный? Но есть у него некоторые обязательства перед нами, и он их выполняет.
«Он, — подумал Свечин. — Это хорошо, что я информатора так назвал. Пусть будет — «он». Так даже лучше».
— И ещё, — продолжил Свечин, — есть один человек. Он на нас не работает и вообще… Как сейчас принято говорить — «не в теме». Но мы его используем в наших делах. Не знаю, получится с ним или нет… В принципе, его деятельность для нас особого значения не имеет. Возможно, он какие-то свои игры ведёт… Вот этот второй — не наш человек. Поэтому его я могу раскрыть — это Гонеев Илья Петрович, начальник службы безопасности. Он и со Ставицким спелся, и с нами пытается… контакт наладить. Мы ему кинули некоторую наживку… Едва ли он её проглотит, поскольку мужик опытный, из соседней, как говорится, конторы. Но свою дело он сделает. Заставит руководство холдинга активней дёргаться и сворачивать точки. А как мы этим воспользуемся, я вам чуть попозже объясню.
— Главное, — закончил Свечин, — надо понять следующее. Мы не перехватываем контроль над холдингом. Мы его…
Он замолчал.
И одними губами произнёс.
«Гробим!»
— Вопросов нет! — бодро ответил Чернов.
26.
На Цветном бульвар они едва нашли место для парковки.
В этот вечерний час бульвар был плотно заставлен машинами, так что от бампера до бампера расстояние было не более полуметра.
Но Тёма сумел-таки разглядеть разрыв в машинном ряду и, едва не задев стоявшую рядом красную «Шкоду», подавая вперёд буквально по миллиметру, загнал машину на свободнеь место.
— Я… это!
Толя подскочил и открыл дверь.
— Куда? — строго спросил Блинов. — Я же ясно сказал, что здесь ждём. Сидим и никуда не уходим!
«А то ищи тебя потом!»
— Я не поужинал! — плаксивым и жалобным голосом затянул Толя. — Живот сводит! Сколько мы ещё тут проездим? Да пока по пробкам… Это же центр! Мне бы подкрепиться, пока время есть. Тут рядом шаурма… Две минуты, не больше! Или пирожков перехвачу. На бульваре булочная. Я быстро сбегаю! Отпустите, а? Я тут же и вернусь, вы и не заметите…
— А кто тебя держит? — сказал Блинов. — Колхоз — дело добровольное. Слышал такую поговорку? Популярная была, в своё время… Иди, дорогой, но помни — опаздывать не в твоих интересах. Мы тебя ждать не будем. Как только мои бойцы подойдут — мы сразу отваливаем, и твой процент на оставшихся делится. Понял? Опоздаешь — останешься на бобах! Вали, время пошло!
— Понял! Понял! Две минуты!
Толя быстро закивал, затряс головой, открыл дверь и припустился бежать по бульвару.
Тёма посмотрел енму вслед, сплюнул в приоткрытое окно и произнёс с сомнением:
— Что-то не верю я шпанёнку этому. Свалит! Точно говорю!
— И чёрт с ним!
Блинов закрыл глаза и прижался затылком к подголовнику, будто к подушке.
— Что-то сморило меня… Вроде, спал днём, как договоривались. Отдыхал. Да что-то так и не расслабился, не отдохнул. У меня, ты знаешь, тоже в своё время работа ночная была, так в те времена я умел расслабляться. Спал днём спокойно, а ровно в семь вечера просыпался. Режим был, порядок. Другая видно жизнь была… А теперь — всё на нервах.
Блинов пробормотал в полусне:
— Никуда не денется. Хотел бы сбежать, так вообще бы не приходил.
— Может, он только сейчас на очко присел, — продолжал сомневаться Тёма. — Кто их знает, этих безмозглых и отмороженных! Сейчас он герой, пальцы гнёт, а через пять минут скис и сдох. И рванул куда подальше!
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
ББК 84Р7 Б 88 Художник Ю.Боровицкий Оформление А.Катцов Анатолий Николаевич БУЗУЛУКСКИЙ Время сержанта Николаева: повести, рассказы. — СПб.: Изд-во «Белл», 1994. — 224 с. «Время сержанта Николаева» — книга молодого петербургского автора А. Бузулукского. Название символическое, в чем легко убедиться. В центре повестей и рассказов, представленных в сборнике, — наше Время, со всеми закономерными странностями, плавное и порывистое, мучительное и смешное. ISBN 5-85474-022-2 © А.Бузулукский, 1994. © Ю.Боровицкий, А.Катцов (оформление), 1994.
Карл Штерн живет в Берлине, ему четырнадцать лет, он хорошо учится, но больше всего любит рисовать и мечтает стать художником-иллюстратором. В последний день учебного года на Карла нападают члены банды «Волчья стая», убежденные нацисты из его школы. На дворе 1934 год. Гитлер уже у власти, и то, что Карл – еврей, теперь становится проблемой. В тот же день на вернисаже в галерее отца Карл встречает Макса Шмелинга, живую легенду бокса, «идеального арийца». Макс предлагает Карлу брать у него уроки бокса…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.