Принято было рассылать именные приглашения всем участникам. Предполагалось, что король, вспомнив отличительные стороны адресата, характеризующие того с хорошей стороны, после красиво набранного, общего для всех текста своей рукой допишет какое-нибудь пожелание или хотя бы что-нибудь доверительное, касающееся только того, кому посылалась данная открытка. Одному поздравление по случаю прибавления семейства, другому — по поводу его успеха на каком-нибудь поприще. Третьему — соболезнование в связи с потерей близкого человека вместе с напоминанием, что жизнь все-таки продолжается, и неплохо бы развеяться несмотря на траур. И так далее. Для выдумывания этого «доверительного», чтобы не попасть впросак или не повторяться, приходилось содержать целый штат сотрудников, вести специальный архив.
Вначале Олмир не мог понять, для чего все это нужно. Ясно же, что не может один человек помнить про тысячи малознакомых ему людей и сочинять каждому из них какую-нибудь оригинальную приписку. Тогда ни на что иное времени вообще не останется. Зачем лукавить, выставлять себя в лучшем свете? Не является ли это обыкновенным ребяческим стремлением приврать, похвастаться своими несуществующими талантами и способностями? В ответ на его недоуменный вопрос, помнится, Анна Михайловна Оболенская, Главная королевская фрейлина, в прошлом их строгая Баба Аня, чуть ли не взорвалась:
— Да! — закричала она. — Это чрезвычайно важно! Пусть холодным разумом кое-кто и понимает, что король сам ничего не выдумывал и писал по чужим заготовкам, — все чувства требуют обмануться. Приятно лишний раз получить какой-нибудь знак уважения и признания заслуг перед обществом. Каждый человек лучше себя чувствует, лучше работает, когда его хвалят. Такова человеческая природа, и ничего с ней не поделаешь. Особенно чувствительны к этому женщины…
— Доброе слово и кошке приятно, — вставил тогда Кокроша.
— Ваш сарказм неуместен, граф, — продолжила Анна Михайловна. — Очень большое значение имеет даже элементарное, ни к чему не обязывающее внимание к людям. Вам, Ваше Величество, ничего не стоит, например, легким кивком ответить на приветствие случайно встреченных женщин, а для них Ваше еле заметное движение — бальзам на душу, все равно что изысканный комплимент. В отличие от других, по занимаемому положению Вы, конечно, можете сделать вид, что не заметили их желания попасться Вам на глаза. Вы можете с задумчивым видом пройти мимо, и это не воспримется как оскорбление, но, поверьте, их настроение будет испорчено по крайней мере на целый день. Пожалуйста, будьте внимательны к своим подданным!
— Хорошо, буду, — пообещал тогда Олмир.
Вот и пришлось вчера тяжко трудиться целый вечер. Утром же он проснулся как обычно и машинально поспешил на зарядку. Не понежился лишнюю минутку в постели, не порадовался предстоящему отдыху от надоевших школьных занятий.
Миновав шеренги елей, на берегу озера неподалеку от могилки Горгончика Олмир увидел Зою. Точнее, почувствовал, что она там находится — за разлапистыми ветвями виднелось только маленькое пятнышко ее бежевого халатика. В последнее время, кажется, он приобрел особое чувство знать, где находится его нареченная супруга и будущая королева.
Пробежав еще с десяток метров, он увидел, что Зоя не одна. Рядом с ней в почтительном полупоклоне замер дородный незнакомец в чудном наряде, напоминавшем римскую тогу. Что ему надо? И внезапно Олмира посетило видение.
Подобные серии картинок часто возникали перед его внутренним взором. Дикий Маг после долгих исследований сего феномена решил, что большого вреда от этих миражей вроде бы не предвидится. Поэтому, решил он, пусть мерещится все, что заблагорассудится сложной королевской натуре, главное — не заострять на этом особого внимания. Относительно одних видений у Олмира была твердая убежденность, что именно так уже произошло или в недалеком будущем случится где-то и с кем-то. Например, он был уверен в реальности возникшей у него в голове сценки попытки самоубийства барона Кима перед тем, как тот подал в отставку. По поводу других картинок Олмир не мог сказать ничего конкретного — то ли было или будет на самом деле, то ли нет. О близости к истине тех видений, на которых присутствовала Зоя, он, как правило, не мог сказать ничего.
Олмир увидел Зою в большом плохо освещенном зале в окружении множества вооруженных мужчин. Они в чем-то яростно убеждали ее. Затем один бросился перед ней на колени и, разорвав одежду на груди, вонзил в себя кинжал. Вскрикнув, Зоя хотела отвернуться, но стоящий рядом мужчина грубо повернул ее голову в сторону умирающего. А тот уже упал и забился в предсмертных судорогах, на губах его запузырилась кровь. Бр-р…
Видение выбило Олмира из колеи, и он пошел медленным шагом, восстанавливая дыхание. Зоя привычным жестом приветствовала своего суженого. Незнакомец же согнулся в низком поклоне:
— Позвольте представиться, Ваше Величество, — сказал он. — Меня зовут Род.
Неужели это… успел подумать Олмир, и тут же получил подтверждение своей догадки:
— Да, Ваше Величество. Тот самый Род, который вместе со своим братом, Нилом, обосновался в Ваших владениях, дабы нести знания о будущем Вашим поданным, а также всем прочим людям, которые удостоятся великой чести посетить Ваше прекрасное королевство.
