Каждый второй уик-энд - [13]
– Возьми себя в руки на пару секунд и объясни, почему ты так злишься из-за того, что я послала нашу невинную фотографию твоей маме.
– Вот именно, что нашу. – Я расслабил руку, чтобы она последовала моему примеру. – Она подумает, что ты больше, чем просто соседская девчонка.
– Ты хочешь сказать, что это не так?
Я почувствовал, как мое лицо вспыхнуло.
– Я оценил качество съемки, но эта фотография… она должна была изображать тебя, а не нас. Твое фото просто должно было отвлечь ее, чтобы мама не зацикливалась на том, что она одна в нашем доме впервые с тех пор, как… – Я тяжело сглотнул, чувствуя жжение в глазах. Пришлось сделать глубокий вдох, сосредоточиваясь на том, как прохладный воздух наполняет легкие, пока я не взял себя в руки. – Получилось все гораздо серьезнее, чем есть на самом деле. Во всяком случае, она так подумает. – Я снова достал телефон и вывел на экран фотографию. – Ты действительно не понимаешь, в чем проблема?
Ее брови сошлись, и она затеребила нижнюю губу, изучая мое лицо, даже не взглянув на телефон.
– Ты хочешь сказать, что мне следовало облобызать тебя? – Она расхохоталась, когда я стиснул зубы. – Вау, как ты напрягся. Я просто шучу. И да, мне понятна твоя извращенная точка зрения. – Наконец она отпустила мою руку. – Стало быть, ты попал в переплет, и это моя вина. – Она искоса посмотрела на меня, ожидая подтверждения. Я сложил руки на груди. – Честно говоря, я думаю, что ты слишком узко смотришь на все это. Ты хочешь успокоить свою маму. Отлично. Симпатичная девушка по соседству, – она указала на себя и слегка присела в реверансе, – сама по себе хороша для того, чтобы отвлечь маму на пару уик-эндов или, может, на три? А что будет дальше, когда новизна одного моего существования исчезнет? Конечно, я потрясающая и очень милая, так что, может, ты растянешь удовольствие и на четыре уик-энда, но всему есть предел. Так что же ты планируешь после этого? – Она едва выдержала паузу, прежде чем продолжить: – Видишь, вот почему я нужна тебе не только из-за моей зашкаливающей фотогеничности. Я как единица имею ограниченный срок годности. Я и ты, мы, – она похлопала ладонью себя и меня по груди, – это уже совсем другое дело. Небо – вот предел. – Она наклонилась ко мне и вскинула руку, размахивая над нами невидимым знаменем. Я вдыхал запах ее волос, как законченный псих, поэтому резко отстранился, чувствуя, как пылает мое лицо.
Когда я уставился на ее воображаемое небесное знамя, она сбросила шутовскую маску и посерьезнела.
– Послушай, я просто хочу сказать, что на самом деле помогла тебе. Если твоя мама действительно переживает трудные времена, тогда идея взаимного чувства сделает для нее гораздо больше, чем твоя односторонняя влюбленность. Ты хотел подарить ей картинку. Вместо этого подкинул целую историю.
Я не мог не задуматься: в ее словах прозвучало много разумного. Все шло к тому, что мама еще тяжелее будет переживать наши выходные вдали от дома. Может быть, затея с этой фотографией не так уж и плоха.
Джолин широко улыбнулась, когда поняла, что до меня дошло.
– Да, хорошо. И, пожалуй, спасибо тебе, – сказал я.
– О, но я еще не закончила свои добрые дела на сегодня.
Я хотел было возразить, когда она достала и направила на меня свою видеокамеру, но рассудил, что все должно быть по-честному, поэтому позволил ей поснимать меня, потом ее, потом нас – и все это за разговорами и обсуждением ракурсов.
– Хоть ты и предложил мне свою услугу взамен, я решила, что подвергать тебя риску рака легких только для того, чтобы позлить моего отца и Шелли, – это, пожалуй, чересчур для такой мелкой особы.
Я рассмеялся. И удивился сам себе. Пару минут назад я чуть не потерялся в воспоминаниях, которые могли меня сломать.
– Я сдуру брякнул про мелочность. И я все понимаю. Знакомство с Шелли многое прояснило. Но твоя идея мне нравится.
Она склонила голову к камере и пожевала губу, прежде чем внезапная улыбка заставила ее остановиться.
– Вообще-то ты довольно милый, Адам. – Когда я опять раскраснелся, она подошла ко мне и выставила камеру перед нами. – И посмотри, какая я милая.
Мой рот непроизвольно дернулся, и я жестом указал на камеру.
– Ты что, одна из тех, кто постит каждую секунду своей жизни в социальных сетях?
– Нет, я одна из тех, кто запечатлевает моменты, чтобы рассказать историю, как он этого хочет, он же кинорежиссер.
– Ах да, – подхватил я, вспоминая, как Шелли говорила что-то о программе киношколы накануне вечером. – Значит, ты снимаешь фильмы?
– Я снимаю классные фильмы. Пока только короткометражные и без сценария – скорее срезы жизни, – но полнометражные художественные фильмы – мое будущее. – Вздохнув, она опустила камеру. – Как сейчас, но лучше, потому что я смогу контролировать результат, вырезать то, что мне не нравится, и оформить остальное так, как я хочу.
– Вау, круто. – Это прозвучало искренне, но в то же время как-то грустно. Я помахал рукой с телефоном. – И еще раз спасибо. За то, что была так мила, и не только со мной.
– Знаменитая мама. Скажи мне, почему ты так стремишься сделать ее счастливой?
