Каждый Наследник желает знать… - [31]

– Но зачем реньим гадам нужно притворяться?! – свирепо нахмурился отряг, щелкнул досадливо по лезвию топора номер двенадцать, и тот согласно отозвался на слова хозяина басовитым звоном. – Зачем?! Раньше они не очень-то прятались!

– А может, они боялись Агафона? Или хотели застать нас врасплох? – отвернулся от окна менестрель.

– Агафон и в Арене был с нами, – резонно заметил калиф. – А врасплох они могли нас застигнуть и в городе, как мудро провещала принцесса северных ветров, несравненная Эссельте!

– И еще один хороший вопрос… – угрюмо вздохнула Серафима. – Если это были не просто спятившие со своих схемов долдоны, откуда тот, кто натравил их на нас, узнал, что мы будем там?

– И случайно или нет его пышноцветущее высочество умотало в это время чаи с хозяином гонять? – вспомнил разговор царевны с Рододендроном и произнес менестрель.

Глаза Эссельте расширились от изумления и ужаса:

– Вы думаете… что големов натравил на нас Тис?!..

– Тис?..

– Да! Он ведь знал, что мы там будем! А еще вспомните музей – правда, мы с Симой там толком ничего поглядеть не успели, но ведь фигурками солдат и демонов там управляют маги-имитаторы!

– Аниматоры, – машинально поправил бард.

– Какая разница! – нетерпеливо отмахнулась принцесса. – Смысл в том, что они могли бы заставить и этих истуканов делать то, что хотят, а не то, что написано на их схеме!

– Но ему-то зачем нас убивать? – недоуменно наморщил рассеченный лоб юный конунг.

Но не успела Сенька высказать ранее пришедшее ей в голову возражение и этой теории, как Эссельте с негодованием поднялась с кресла и уперла кулачки в бока.

– Он боится, что мы найдем наследницу! – убежденно заявила она, и с гневом воззрилась на знахаря, все это время затаившейся мышью сидевшего в самом темном углу. – Которую мы, на самом деле, никогда не найдем из-за упрямства одного бесчувственного истукана!

– Голема? – не сразу уловил Олаф полет метафоры.

– Голем на его месте был бы сообразительней! – сердито воскликнула девушка. – И понял бы уже двести раз, что мы не в игры здесь играем, и что на кону стоит судьба Белого Света!

Из дальнего угла, оккупированного королевским медиком, донесся тяжелый вздох.

– Я… это понял… ваши величества, ваши высочества… И если обещания ее высочества принцессы гвентянской Эссельте насчет убежища Вишне в любой другой стране остаются в силе…

– Да, конечно!

– …то я скажу, где ее можно найти. Вернее, кто может знать, где она прячется.

Чтобы добраться до цели, у маленького отряда из Олафа, Кириана, Сеньки и Фикуса ушло два часа. Два часа проплывающих мимо и сливающихся в одну бесконечную картину портовых кварталов, причалов, складов, рыбачьих халуп, перевернутых на ночь лодок, напоминающих выбросившихся на берег дельфинов, таверн, кузниц, плавилен, домов удовольствий… Два часа торопливого пути сквозь толпы снующих горожан и гостей столицы в непрерывном ожидании магического удара сбоку, сзади или со всех сторон сразу.

Два часа, заставивших товарищей думать, что Атланик-сити кончится не раньше первой пограничной виселицы Караканского ханства.[36] И что за это время там, в доме Олеандра, где Эссельте и все еще не пришедший в сознание чародей остались под сомнительной защитой хозяина, ненадежной – Ахмета и непредсказуемой – посоха, даже за пять минут могло произойти очень и очень многое…

Дорога постепенно сузилась, потеряла свое мощение, но вокруг стало чуть светлее – насколько это было возможно в восьмом часу вечера. Путники недоуменно огляделись: двух-трехэтажные каменные коробки по обеим сторонам дороги, напоминавшие, скорее, гигантские надгробия, постепенно сменились маленькими домишками из низкосортного камня. За медными оградами виднелись крошечные чахлые огородики размером с хорошую лукоморскую клумбу. Тут и там в пыли под ногами прохожих и по канавам шмыгали пестрые тощие куры вперемежку с такими же собаками и детьми. Из распахнутых окон с позеленевшими медными рамами на экзотического вида чужаков таращились и щурились обитатели одноэтажного Атланик-сити, и от их взглядов втиснувшемуся между Серафимой и Олафом менестрелю становилось не по себе.

– Куда это мы так долго идем, о молчаливейший из эскулапов? – Кириан поправил на плече неразлучную лютню, оглянулся с тоскливой нежностью на очередной кабак, оставшийся позади, отхлебнул снова из аварийной фляжки и решительно нарушил обещание не задавать вопросов раньше времени.

Друзья его согласно кивнули и снова впились настороженными взглядами в хиреющий с каждым шагом пейзаж: город, похоже, кончался, а обещанного знатока местонахождения Вишни так и не наблюдалось.

Фикус понуро и безмолвно вышагивал впереди, словно забыл, что за ним идет еще кто-то, и даже не повернул головы на голос барда. Помолчав еще какое-то время, будто заново обдумывал, стоят ли иноземцы его доверия, придворный врач в конце концов, проговорил, не поднимая глаз:

– Мы почти уже пришли. Дальше будет перекресток, и от угла – пятый дом на дальней стороне. Но вы туда ходить не должны.

– Это почему? – подозрительно склонила голову царевна.

– Чтобы не напугать ее, – неохотно выдавил знахарь.