Я сунул ключи в карман и прошагал к воротам обратно. Под бдительным взглядом этого Эркек-шмеркека. Интересно, кстати, а какой он национальности? Я как-то привык воспринимать местных аборигенов как лиц ярко выраженной монголоидности. Глаза у этого парня были широкие. Но смотрелся он все равно как-то чуждо. Почти как подземные жители.
Ворота за моей спиной захлопнулись, лязгнул засов, потом снова скрипнул глазок. Все еще наблюдает? Хм.
Первым делом я направился в библиотеку. Как-то автоматически. Не уверен, что прямо сейчас хотел бы обсудить с Синильгой шаманство, ночные травы и прочую мистику. Но у меня было письмо из пневмопочты, которое неплохо было бы расшифровать. Вдруг Синильга Азаматовна уже видела такие знаки раньше? Может подскажет, где искать...
— Интересно... — Синильга Азаматовна склонила голову и поводила пальцем по письму. — Ты где это взял?
— Где взял, там больше нету, — отшутился я. — Так что это за кривулинки? Что-то знаменитое или не очень?
— Это тайнопись общества «Лучезарная пирамида», — сказала она и вернула мне листок. — Где-то у нас есть дешифратор, надо только вспомнить, в какой из «Антологий тайнописи»...
— И чем прославилось это общество? — спросил я.
— В основном — непомерными амбициями и самомнением, — Синильга Азаматовна встала из-за стола и подошла к каталогу. Выдвинула один из деревянных ящичков и принялась перебирать карточки. — Лет сто пятьдесят назад графа фон Бреве не приняли в масоны, он обозлился, обозвал петербургских масонов толпой чванливых недоумков и основал свое общество.
— С блэкджеком и шлюхами? — усмехнулся я.
— Почти, — без тени улыбки покивала библиотекарша. — Азартные игры и беспорядочный секс в уставе упоминались.
— И? — подал я голос, когда она замолчала, уткнувшись в свои карточки.
— Фон Бреве собрал вокруг себя десяток подвижников, они две недели не выходили из его особняка, потом родили устав, тайнопись и риутал посвящения. И с энтузиазмом принялись вербовать новых членов. Они устраивали собрания, как ты метко выразился, с блэкджеком и шлюхами. Только шлюхи были, ясное дело, не из вульгарных домов терпимости, а юные девицы, принятые в общество «Лучезарный свиток» на правах адептов. Случилась несколько скандалов как раз по этому поводу, все газеты писали.
— А потом что? — с любопытством спросил я. — Император всех разогнал и общество запретил?
— Они сами загнулись, — Синильга выхватила из картотеки нужный кусочек картона. — Кто-то женился, кто-то продвинулся по службе, на оргии не осталось времени.
— А сейчас это общество существует?
— Насколько я знаю, нет, — Синильга пожала плечами. — Вот в этом томе поищи, там должен быть этот алфавит. Фон Бреве оказался настолько ленивым, что даже никакого дополнительного шифра не придумал, просто подмена одних букв другими.
— А сам фон Бреве куда потом делся? — спросил я.
— Умер, скорее всего, — Синильга Азаматовна открыла журнал и всем своим видом показала, что ей надо работать.
— Бумажку я в Егорьеве нашел, — сказал я. — Там старый особняк есть, еще до баниции явно построенный, там последние годы жил странный тип по кличке Сыч. Вот он это письмо перед смертью и накорябал. Особняк мог принадлежать семье фон Бреве?
— Запросто, — покивала библиотекарша, не глядя в мою сторону. — У них здесь довольно много земель было.
Она снова замолчала и жестом показала, что тишина должна быть в библиотеке. И если я хочу узнать подробности, то вот у меня в руках карточка, на которой написано, что полка такая-то на стеллаже таком-то ответит на мои вопросы подробно и развернуто.
Составитель «Антологии тайнописи» оказался настолько любезен, что перед каждым дешифратором очередного способа запутать потенциального читателя, давал краткую справку о том, что за люди этим шифром пользовались. Про «Лучезарный свиток» он был еще более худшего мнения, чем Синильга. Называл их распущенными и избалованными бездельниками, которые если что-то и умели, так это тащить себе то, что плохо лежит.
Прочитав это, я с еще большим энтузиазмом взялся переводить письмо. И через каких-то полчаса, разумеется, перевел. Ничего сложного, когда у тебя есть дешифратор. Нет необходимости возиться с частотным анализом.
Строго говоря, это было не письмо.
Это была инструкция о том, как найти некое место, которая никому конкретно не адресовывалась. Довольно исчерпывающая, с вниманием к деталям, приметным знакам и все такое. И даже с иллюстрацией.
И находилось это не в Егорьеве, а здорово южнее Томска, почти в Болотном. Том самом, где какая-то банда засела, поэтому сообщение между Новониколаевском и Томском безопасным осталось, только если лететь по воздуху, на дирижабле Брюквера. Интересно, что там? Какой-то схрон? То бы ни находился на другом конце пневмопочты, но этой инструкции он не получил, а значит можно и съездить... Вдруг там настоящая пещера Аладдина? И хитрый лысый Альгис именно это и хотел найти моими руками в доме Сыча...
Так, стоп.
Приключения — это, конечно, хорошо. Но выходные закончились, и если я не займусь положенными мне по расписанию дисциплинами, Соловейка с меня шкуру спустит.
Я поставил «Антологию тайнописей, том третий» на место, попрощался с Синильгой Азаматовной и мысленно пообещал себе, когда буду на Толкучем рынке, заскочить в кондитерскую и набрать разного вкусного. Надо же как-то поблагодарить ее за понимание. Учитывая то, что некоторое время назад она на меня шипела и крысилась из-за Матонина.
