Казанова - [132]

Шрифт
Интервал

и продавать его по две венецианские лиры за экземпляр. Содержание журнала было вполне достойно пера графомана: в нем были напечатаны отрывки из «Истории польской смуты», дифирамбы, адресованные душе господина де Вольтера (попытка реабилитироваться за злобный памфлет), рассуждения о стыде, трактат об оптических свойствах стекла, рассказ о дуэли господина Казановы с графом Браницким, различные письма и рецензии. Но несмотря на разнообразие публикуемых материалов (принадлежавших одному автору) альманах успеха не имел и через полгода издание его прекратилось. Следует отдать должное издателю: читатели, заранее оплатившие годовую подписку на «Литературную смесь», в возмещение ущерба получили бесплатно новую книгу «Венецианские истории»[73].

Неудача с альманахом повергла Казанову в печаль и оцепенение. Его самолюбию автора был нанесен удар, а вопрос, как раздобыть достаточно денег, встал с еще большей остротой. Прежде изобретательный и упорный в достижении цели, нынешний Казанова растерялся, но ненадолго. Вскоре он решил выступить на поприще театральной антрепризы. Сын комедиантов, видевший все крупные театры Европы, имевший друзей и знакомых во всех знаменитых труппах, знавший всю подноготную театральной жизни, он имел все основания добиться успеха даже в Венеции, где искушенная в театральных зрелищах публика дозволяла театрам вести ожесточенную борьбу за ее кошелек. И все же Казанова нашел пустующую нишу: в его любимом городе не было постоянной французской труппы, которая бы, подобно труппе театра Итальянской комедии в Париже, из года в год знакомила бы зрителей с французскими пьесами и французской манерой игры. Узнав, что во Флоренции гастролируют французы, он вместе с неким Боттари, личностью весьма подозрительной, отправился туда и ангажировал труппу играть в Венеции.

7 октября 1780 года на сцене театра Сант-Анджело французы показали «Заиру» ненавистного Авантюристу Вольтера. Желая сделать новой труппе рекламу, Казанова приступил к выпуску восьмистраничного театрального обозрения «Посланец Талии» («Messagero di Talia»), где кратко пересказывал содержание спектаклей, указывал состав актеров и публиковал репертуарный план. Сначала издание выходило по-французски, потом по-итальянски, но ни на одном языке успеха не имело и после одиннадцатого номера прекратило свое существование. Недолго просуществовал и французский театр: в феврале труппа покинула Венецию. Для Казановы это был удар, еще более жестокий, чем предыдущий, ибо на этот раз пострадало не только его самолюбие, но и кошелек. По-прежнему единственным стабильным источником его дохода оставалась служба в качестве соглядатая.

Казанова продолжал писать донесения, сиречь докладные записки со своими рассуждениями о различных материях: о религии, о коммерции, об общественной безопасности, о мануфактурах, и спустя некоторое время инквизиторы решили отказать ему в жалованье — видимо, «за ненадобностью». Казанове пришлось «на коленях» умолять их не лишать его и его семейство источника существования, подразумевая под последним молодую швею по имени Франческа Бускини и ее родных: мать, брата и сестру. После недавней кончины последнего своего покровителя Дандоло Казанова покинул свое жилище и переселился в дом, расположенный в густонаселенном квартале Кастелло, где вместе с ним поселилось и вышеуказанное семейство. Франческа, простая, милая, набожная и сообразительная девушка, влюбилась в Казанову с первого взгляда. Любил ли ее Соблазнитель — неизвестно, скорее всего, он испытывал к ней просто нежность. Тем не менее впервые в жизни Казанова согласился взять к себе не только возлюбленную, но и ее семью, то есть позволил обустроить в своем доме семейный очаг, сознательной потребности в котором он никогда не испытывал, хотя с возрастом желание уюта и покоя не раз охватывало его. Надев тапочки и домашний халат, гражданин мира с нескрываемым изумлением обнаружил, что оседлая жизнь тоже имеет свои прелести. Открытием этим он обязан был прежде всего Франческе, старавшейся изо всех сил доказать любовнику, что выбор его был правильным. Она следила за его одеждой, помогала причесываться, предупреждала малейшие его желания, готовила его любимые блюда. Следуя за ним подобно тени, она стала его утешительницей, поверенной его тайных помыслов. Когда ему случалось отлучаться из города, он писал ей письма и она немедленно ему отвечала. Даже когда он окончательно покинул Венецию, они еще какое-то время продолжали писать друг другу письма: он — длинные и замысловатые, она — короткие, трогательные, полные грамматических и прочих ошибок. Ни одна женщина не была с ним так добра, как Франческа, и ни об одной Казанова не сохранил таких теплых воспоминаний.

Любая семейная жизнь увеличивает расходы, и перед Казановой — в который раз! — встал вопрос о подыскании еще какой-либо доходной должности. Опросив приятелей и друзей, он наконец нашел место секретаря при маркизе Спиноле. Уроженец Генуи, Спинола был богат, взбалмошен и ленив; жена наставляла ему рога, и он изменял ей направо и налево. Жил он то в Венеции, то в своих поместьях, обожал устраивать лукулловы пиры, пышные празднества и веселиться до упаду. Согласившись занять место при богатом ветрогоне, Казанова ощутил предчувствие надвигающейся беды и не ошибся. В доме Джанкарло Гримани ему довелось познакомиться с графом Карлетти, офицером. Узнав, что Казанова служит секретарем у Спинолы, Карлетти рассказал ему, что несколько лет назад заключил с маркизом пари, выиграл его, но выигрыш, двести пятьдесят цехинов, не получил до сих пор.


Еще от автора Елена Вячеславовна Морозова
Калиостро

Масон, пророк и вызыватель духов, этот сицилиец, чье настоящее имя Джузеппе Бальзамо, обладал поистине неистощимой изобретательностью и незаурядными гипнотическими способностями, позволившими ему заморочить голову едва ли не всей просвещенной Европе. Но, уверовав в свою звезду, Калиостро не заметил, как стал разменной монетой в политических играх сильных мира сего, напуганных французской революцией. Пышный шлейф слухов, сопровождавший каждый шаг Калиостро, уже при жизни превратил его в личность загадочную, ставшую неистощимым источником вдохновения для писателей, поэтов, мистиков и оккультистов.


Мария Антуанетта

Мария Антуанетта (1755—1793), королева Франции, гильотинированная революционным французским народом. Известная своей любовью к нарядам и легкомысленным заявлением «Если у народа нет хлеба, пусть ест пирожные», она в разное время вызывала то ненависть, то неуемные хвалы. В настоящей книге автор, не осуждая и не восхваляя свою героиню, показывает ее не с позиций политической истории, а в контексте окружавшей ее повседневности, такой, какой видели ее современники — те, кто любил ее, и те, кто старался ее использовать или погубить.


Шарлотта Корде

Жизнеописание Шарлотты Корде — это лишь маленькая часть истории Великой французской революции, где политика, этика, мораль и чувства, сплетенные воедино, получили трагическую развязку. Шарлотта Корде, разделявшая взгляды жирондистов, считала лидера якобинцев Марата главным виновником разгоревшейся гражданской войны. Решив спасти Францию ценой собственной жизни, она проникла в дом к Марату и заколола его ножом. Однако последствия этого поступка оказались совершенно иными, чем те, на которые она рассчитывала, — террор в стране был объявлен государственной политикой.


Маркиз де Сад

Произведения маркиза де Сада всегда воспринимались неоднозначно, вызывая у читателей то ужас, то восхищение, его сочинения проделали головокружительный взлет от томиков, читаемых украдкой, до солидных академических изданий. XVIII век считал его непристойным писателем, автором гнусных порнографических романов, названных «эталоном безобразия», XIX век снисходительно отнес его сочинения к области литературных курьезов, но век XX, радикально изменив отношение к маркизу, отвел ему достойное место в литературе эпохи Просвещения.


Робеспьер

Робеспьер, чье имя прочно связано с Великой французской революцией, всегда был и остается человеком-загадкой. Посвятив всего себя защите интересов народа, он в результате превратился в палача этого народа. Начав свою политическую карьеру с требований равноправия граждан и отмены смертной казни, завершил ее делением граждан на «добродетельных» и «злых» и введением массового террора. Его обожали и ненавидели, его жизнь превратили в легенду: одни — в «золотую», о великом борце за свободу и счастье народа; другие — в «черную», о диктаторе, рвущемся к власти буквально по головам своих соратников.


Рекомендуем почитать
Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Шакьямуни (Будда)

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Вольтер. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.