Казаки на персидском фронте, 1915–1918 - [47]
– Ну как?
Я было начал рассказывать.
– Да я знаю. Уж и так вижу… сама.
– Ну а как эта… в штанах?
Я удивленно смотрел на графиню.
– Да доктор-то… женщина врач? Как ее?
– Шмотина? Елена Павловна?
– Да, да, кажется, так. Вот, знаете, странная – женщина… в штанах. Что ж это такое? Срам.
– Графиня, да она великолепно работает. Хороший врач. А костюм, так это, вероятно, для верховой езды!?…
– Ну, уж оставьте, – не унималась графиня, – какая там верховая езда в Энзели. Просто взбалмошная…
Через час Бобринская помчалась обратно в Энзели.
Спустя две недели в адрес корпусного врача прибыл хинин. Несколько пудов.
– Спасибо, дорогие гости.
Редко кто ушел с Персидского фронта здоровым. Малярия – обязательный подарок, которым одарила почти каждого из непрошеных гостей солнечная страна. Малярия злая, жестокая. Ее тысячи видов и форм. Она и в гостеприимном Энзели, и в проклятой долине смерти Кянгавера, и на горных высотах Керинда. Или трясет больного через точные, как самые точные часы, промежутки времени, или ходит он вялый и слабый, а приступ лихорадки выдается только бледно-зеленым цветом лица и блеском глубоко запавших глаз. В несколько недель, без лечения и ухода за больным, такая малярия изматывает совершенно, и если малярик заболевает другой серьезной болезнью, то он обречен…
Визит Бернова и Ушинского в Персию в мае шестнадцатого года спас жизнь и здоровье многих русских людей.
Если Вы хотите видеть настоящий Восток, хотите воплотить мечту о восточной сказке в действительность, поезжайте в Керманшах! Кругом снежно-синие горы. Большие скульптурные группы их тянутся на восток, цепями уходя в облака, теряясь в облаках…
Облака тоже как горы, и все здесь смешалось, и горы и облака, и все кажется чудесным и сказкой. На западе – огромные, гранитные массивы… Побежали от них синие тени, играют лучи солнца на красном граните, и горы уже стали багровыми, зловещими. Бирюзовая синева неба темнеет, и опять синие тени побежали от гор… Игра теней. Кажется, что мимо идет иная жизнь, не наша, что тени живут, что наступил их час… Реальность – только тени, ветер, облака. Они огромны. Движутся и живут, играют и живут…
Уже темно. Небо страшно своей чернотой, а звезды большие, рогатые, блестящие. Их мириады. Они играют переливами разных огней и самые большие кажутся наклеенными на черную мантию астролога…
В Керманшахе суета. Русские уходят из города. Войска идут огромной массой, частью окружной дорогой, мимо, а частью через самый город.
Отходили образцово, в полном порядке, давая арьергардные бои. Эвакуация больных, раненых, имущества, корпусных учреждений в полном ходу – на автомобилях, ишаках, мулах, бричках, верблюдах, двуколках… Эвакуация проходила спокойно. В городах боев не бывало. Баратов щадил города нейтральной страны. Он бережно относился к чужому добру и труду; так же, как и к культуре и религии. Он мог еще больше задержать турок на путях нашего отступления, разрушая мосты через реки. Но он решительно запретил взрывать хотя бы один мост. В Персии нет европейских железных мостов со сложными фермами. Здесь они простые каменные. Старинные, крепкие, на могучих быках, миллионы пудов весом, веками стоят такие мосты. Персы любят эти дугообразные массивы. Баратов знал это. Знал он также и то, что скоро ему же придется гнать турок обратно. Как на войне счастье переменчиво!
Керманшах в ночь на восемнадцатое июня шестнадцатого года являл картину, которая не может изгладиться из памяти. Войска сосредоточенно, спокойно проходили мимо мирно настроенных обывателей. Пехота, кавалерийские части, вереница обозов, фургоны с больными и ранеными непрерывной линией оставляли город. Плоские крыши Керманшаха были усеяны любопытными. Иногда зарево пожара или одиночные выстрелы нарушали зловещую тишину южной персидской ночи. В этот момент можно было познать лояльность мирного населения Персии. Политика доброжелательности принесла свои плоды. Дружелюбное отношение к населению нейтральной страны, естественно, породило не злобу и восстания, а сдержанность и предупредительность. Тысячи жителей, высыпавших на крыши, вели себя лояльно. Ни выкриков, ни жестов. Губернатор дал обед в честь уходивших русских войск, а потом ушел вместе с нами…
У Биссутуна, в тридцати пяти верстах от Керманшаха, отступавшие войска остановились. Остановились и турки. Устали все. У гранитной и мрачной горы, недалеко от барельефа Дария Гистаспа, расположился штаб отряда. И как тысячи лет тому назад стояли здесь бивуаком воины Дария и Александра Великого, так и теперь у студеного источника отдыхают утомленные изнурительным походом русские и турецкие войска.
Отдыхали всласть. Первые дни казалось странным, что можно не двигаться, сидеть, лежать, ходить. Не нужно взбираться на измученного коня, жариться на солнце, спать в седле. Нет дорожной пыли, мучительного зноя и вечной жажды.
В маленькой палатке душно, повернуться негде, но зато тень и можно лежать. Связных мыслей уже нет… Все куда-то уплыло… Передо мной огромный турок с кинжалом в руке. Тянется достать мой драгоценный маленький карабин, что стоит за походной койкой. Я люблю этот карабин и дорожу им… Хочу что-то сказать, но ничего не могу… И турок уже не турок, а перс в черной шапочке. Как он похож на подрядчика, что требовал деньги за мясо! Перс спорит с корпусным врачом, и спор идет по-французски. Скалозубов кричит:
Мемуары графини Марии Эдуардовны Клейнмихель, известной представительницы «высшего света», хозяйки политического салона в Санкт-Петербурге, в котором накануне Первой мировой войны собирались политики, дипломаты, царские сановники и члены царской фамилии, открывают неизвестные страницы из жизни российской аристократии при последних Романовых. Несмотря не то что со временем издания книги прошли десятилетия, а выдержки из нее неоднократно цитировались историками и публицистами, мемуары М. Э. Клейнмихель в нашей стране ни разу не издавались полностью.Для лиц старше 12 лет.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Книга знаменитого казачьего деятеля, исследователя и литератора Ф. А. Щербины расскажет читателям об истории Кубанского казачьего войска, о его быте, о схватках с горцами Кавказа, о том, как в течение столетий казачество выживало в непростых условиях. Вашему вниманию предлагается сокращенная версия прекрасного двухтомника, увидевшего свет накануне Первой мировой войны.Возрастное ограничение: 18+.
Герой Дона, генерал от кавалерии, атаман Войска Донского Матвей Иванович Платов прожил жизнь, полную опасностей и необыкновенных побед. Сподвижник Суворова, он участвовал во взятии Очакова и Измаила. Герой Отечественной войны, Платов осенью и зимой 1812 года во главе казачьей кавалерии преследовал и разбивал французские войска вдоль Смоленской дороги, вел успешные бои под Вязьмой, Смоленском, Красным. В 1813 году все значительные заграничные операции русской армии проходили при активном участии казачьего корпуса Платова.
Предлагаемая вашему вниманию книга впервые увидела свет в 1959 году в Мюнхене под названием «Русская Вандея. Очерки Гражданской войны на Дону 1917–1920 гг.». Автор, известный донской офицер, прошел со своим полком Первую мировую войну, а затем и Гражданскую. Генерал-майор Голубинцев ярко и живо описал события на Дону в годы братоубийственной войны.Рейд Мамонтова, бои за Царицын, разгром корпуса Жлобы и эвакуация — обо всем этом рассказывает А. В. Голубинцев. Книга будет интересна любителям казачьей истории и исследователям Гражданской войны в России.
Летом 1637 года донские казаки захватили мощную турецкую крепость Азов, располагавшую 4-тысячным гарнизоном и 200 пушками. Казаки обороняли ее в течение 5 лет, выдержав в 1641 году тяжелейшую осаду огромного турецко-татарского войска. На посланное в Москву прошение принять цитадель под царскую власть был получен неожиданный ответ: очистить Азов и возвратить его туркам. Летом 1642 года герои-казаки «в великой скорби» оставили крепость, предварительно разрушив важнейшие ее укрепления. И все же через 54 года под стенами Азова вновь развеваются русские знамена.