Казак Дикун - [4]

Шрифт
Интервал

По правую сторону от стола в торжественном облачении сосредоточилось духовенство. Вокруг же светской и духовной знати плотной массой толпилось население Сло- бодзеи и окрестных паланок.

Сюда и держал направление Головатый. Он сошел с фаэтона и, сопровождаемый четырьмя штаб — офицерами, сквозь строй казаков размеренным шагом двинулся на

встречу Чепеге. Его порученцы — офицеры шли впереди, неся на широком позолоченном блюде каравай хлеба под парчовой накидкой, присланной Екатериной II. А уж сам Антон нес на другом пожалованном блюде царскую солонку и монаршьи грамоты черноморцам.

Не забыл судья в выгодном свете показать людям и своих младших сыновей. Если одного из старших — Александра он недавно отправил в Санкт — Петербург под покровительство высоких особ и дальнейшего прохождения с их помощью обучения морскому делу, то младшие Афанасий и Георгий сейчас находились при нем и выполняли весьма почетные поручения. Афанасий на вытянутых руках нес кошевому приветственное письмо по случаю устраиваемого торжества, а Георгий — всемилостивейше пожалованную атаману саблю, усыпанную драгоценными каменьями.

— Хоть недешево стоит голова у нашего Антона Голо- ватого, а атаманова дороже, — скаламбурил другой молодик — головкивец Андрей Штепа. — Так, Федя?

— Так, — согласился Дикун. — Что дано природой, не отнимешь всем народом.

Еще только когда судья поравнялся с выстроенным войском, над степной округой прогремело три пушечных выстрела. Орудийный и ружейный салюты продолжались и тогда, когда Головатый величественно, в строгой сосредоточенности, приближался к кошевому атаману. Пальба стихла при встрече обоих казацких предводителей. Головатый передал Чепеге высокую грамоту и монарший подарок — хлеб и соль, которые тот с чувством поцеловал и водрузил на украшенный стол. Затем судья, взяв из рук сына — подростка пожалованную атаману саблю, припоясал ее к шелковому кушаку владельца. Лишь после этого

3. Чепега подал царскую грамоту войсковому писарю Т. Т. Котляревскому:

— Прочтите народу, да погромче и повыразительней.

Нет, не соловьем заливался писарь. Он читал документы весомо, с внушительным видом. Кроме высочайшего указа Екатерины II от 30 июня 1792 года, оглашалась специальная грамота, в которой перечислялись заслуги войска, учрежденного «покойным генерал — фельдмаршалом князем Григорием Александровичем Потемкиным — Таври- ческим». Войско, по словам императрицы, «приобрело особливое наше внимание и милость». И задача на него возла — галась непростая: «бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских». «Мы, — говорилось в грамоте, — …желая воздать заслугам войска Черноморского утверждением всегдашнего его благосостояния и достижения способов к благополучному пребыванию, всемилостивейше пожаловали оному в вечное владение состоящий в области Таврической остров Фанагорию со всею землею, лежащею на правой стороне р. Кубани от устья ее к Усть- Лабинскому редуту, так чтобы с одной стороны р. Кубань, с другой Азовское море до Ейского городка служили границею войсковой земли».

И много чего другого огласил Котляревский из той гербовой бумаги. Какие блага даровались казакам! Невозбра- ненные права на занятия землепашеством, охотой и рыбной ловлей, добычей соли в лиманах Приазовья, торговлею горячим вином и иные промыслы. На содержание войска обещалось 20 тысяч рублей ежегодных ассигнований. Содержалось немало и других заманчивых посулов. А пока монаршие вердикты заставляли учащенно биться сердца простолюдинов.

Вслед за ознакомлением с указом и грамотой Екатерины II начался благодарственный молебен, потом новая пальба из ста одного орудия, казаки еще троекратно выстрелили из ружей «беглым огнем». Да за наследника престола Павла и всю царскую фамилию в придачу прогрохотал 51 орудийный выстрел с ружейным же салютованием.

Пожалованный хлеб был торжественно разломан на куски, один из которых определялся на вечное хранение в войсковую церковь, а все остальные раздавались в регулярные полки при коше, предназначались к отправке на Тамань для прибывших туда первых поселенцев, остаток передавался в дома атамана и войскового судьи для угощения старшин и казаков, устройства общего стола для гостей.

На зеленой траве возле церкви с доброй выпивкой и закуской старшин и заслуженных казаков ожидало еще пять праздничных столов. Никто из головкивских молоди- ков приглашения занять здесь место не получил, как и большинство их ровесников из других паланок. Федор Дикун, Никифор Чечик, Андрей Штепа, Иван Капуста и другие хлопцы, покучковавшись с парубками, направили свои стопы в один из слободзейских шинков, чтобы подкрепить силы после утомительной церемонии.

— Не огорчайтесь, хлопцы, — утешал своих спутников Федор Дикун. — Мы с вами не старшины, нам сойдет и покупная снедь.

Войсковое торжество имело продолжение на Тамани. По распоряжению Чепеги и Головатого сюда, к предводителю первой партии переселенцев в составе 3247 человек Савве Леонтьевичу Белому, отправился хорунжий Чернявский с группой казаков, дабы доставить копии царских документов, частицу освященного в церкви монаршего хлеба да 200 рублей войсковых денег на устройство праздничного обеда.


Еще от автора Алексей Михайлович Павлов
Иван Украинский

В авторской документально-очерковой хронике в захватывающем изложении представлены бурные потрясения на Кубани в ходе гражданской войны 1918–1920 гг. через судьбы людей, реально живших в названную эпоху.


Поминальная свеча

В настоящий сборник включена лишь незначительная часть очерковых и стихотворных публикаций автора за многие годы его штатной работы в журналистике, нештатного сотрудничества с фронтовой прессой в период Великой Отечественной войны и с редакциями газет и журналов в послевоенное время. В их основе — реальные события, люди, факты. На их полное представление понадобилось бы несколько томов.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».