Сказанное здесь о Казанском станичном суде можно всецело применить и к другим станичным судам, хотя не везде, конечно, мировой судья имеет такое ощутительное влияние.
Итак, вот в каком положении находится теперь станичный суд. Новая, чуждая струя врывается в эту сферу жизни и разрушает в ней все старое. Прежние устои расшатаны и вскоре должны совсем исчезнуть. Двойственность и неопределенность права, сложность и запутанность отношений между обычаем и законом действуют деморализующим образом и на судей, и на население. Сознание и чувство независимости попирается жестоким образом при соприкосновении с официальным, административным миром. Чувствуя свою немощь перед внушительным «Сводом», судьи стараются решать дела так, чтоб была «середка на половине», «грех пополам», и хотя при этом ссылаются на какую-нибудь статью закона, но в законе видят не защиту и охрану, а только опеку, которой надо уступать. Сознательное и независимое пользование обычаем теперь уже встретить трудно. А в недалеком будущем казачий станичный суд ждет, по всем вероятностям, еще большее подчинение административной опеке и, следовательно, полное уничтожение его самостоятельности и самобытности.
Ф. Крюков
[4]
