Кайзеры - [74]

Решающее значение для будущего имело то обстоятельство, что Леопольд, будучи ревностным католиком и проводя последовательную контрреформационную политику в Австрии, Богемии и Венгрии, в империи с самого начала к очень последовательно придерживался паритетного компромисса с протестантскими субъектами империи и не нарушил ни одного положения Оснабрюкского религиозного мира. Для первого десятилетия правления Леопольда I были характерны два момента: новые условия для имперской политики Вены, созданные Вестфальским миром, и доминирующее положение майнцского курфюрста Иоганна Филиппа Шенбориа. Леопольд хорошо усвоил эти моменты и интегрировал их в свою политическую стратегию, которую успешно проводил в жизнь в 70-е годы. Леопольд I старался избежать любого подозрения в том, что он проводит габсбургскую имперскую политику в стиле своего деда Фердинанда II, и со временем прочно занял положение блюстителя Вестфальского мира. С точки зрения реальной политики именно он был настоящим императором Вестфальского мира. Ему удалось с максимальным эффектом сыграть традиционную роль императора как защитника права и закона, и в этой роли он смог шаг за шагом восстановить позиции императора в империи. Личный девиз Леопольда I — «Consilio et industria» (умом и усердием) — в полной мере соответствовал его характеру, в котором сдержанность, порой медлительность сочеталась с прозорливостью, наблюдательностью и осторожностью в действиях, основанных исключительно на правовом сознании. Габсбургам повезло в том, что в сложной ситуации, возникшей после Вестфальского мира, во главе их оказалась личность, мышлению которой была чужда жажда бурной деятельности. Терпение в сочетании с преданностью династическим интересам, глубокой религиозностью и упованием на промысел Божий, который всегда должен быть на стороне справедливого, указали Леопольду путь через все бури его долгого царствования, на протяжении которого он никогда не упускал из виду главную цель — усиление и возвышение своей династии.

Практическая политика Леопольда на протяжении 47 лет его царствования характеризуется постоянной напряженностью между западным направлением, связанным с перспективой на наследство испанских Габсбургов и с династическим и политическим конфликтом с Францией, с одной стороны, и, с другой стороны, юго-восточным направлением, на котором велась оборонительная война против Османской империи и решалась проблема покорения Венгрии. В этом силовом поле европейской политики следовало определить место и вес той политики, которую Вена проводила в империи. При этом удалось добиться того, что борьба Габсбургов на два фронта — против турок и французов — в конечном счете оказалась полезной для их положения в империи, ибо эта борьба начиная с 80-х годов вызвала ренессанс имперского патриотизма в Германии, который вновь возвел императорскую корону и того, кто ее носил, в символ национальной общности немцев. Империя эпохи барокко на рубеже XVII и XVIII веков вновь и бесспорно стала империей Габсбургов.

Леопольду I суждено было на закате жизни увидеть успех этой политики, но путь к этому успеху был весьма сложным и далеко не всегда гладким. Первая война Леопольда с турками 1663/64 годов, в которой с помощью Рейнского союза и Франции императорский генерал Раймунд Монтекукколи одержал победу при Могерсдорфе — Санкт-Готарде на реке Раб, и мир, подписанный в Вашваре-Айзенбурге привели к резкому изменению настроений в империи, что позволило созвать в Регенсбурге рейхстаг. Рейхстаг начался под лозунгом борьбы с турками. Начиная с 1663 года, рейхстаг вел продолжительное обсуждение конституционных вопросов и «отложенных вопросов», negotia remissa, Вестфальского мира. Характер обсуждаемых вопросов и технология их обсуждения постепенно сами собой привели к необходимости превратить этот орган в постоянно действующий, с тем, чтобы не было случаев формального принятия решения в промежутках между рейхстагами.

Последовательная политика, проводимая императором в рейхстаге и внутри империи вообще, позволила постепенно отдалить католических князей церкви от Франции, несмотря на то, что в католических частях империи авторитет этой державы после Вестфальского мира был очень высок. Постепенно прелаты вновь оказались политически связанными с Габсбургами. В конце своего продолжительного царствования Леопольд уже мог проводить успешную епископальную политику, используя для этой цели своих пфальц-нойбургских и лотарингских родственников: двоюродных братьев Людвига Антона Пфальц-Нойбургского (Вормс, Элльванген, Тевтонский орден, коадъютор архиепископа Майнцского), Франца Людвига Пфальц-Нойбургского (Бреславль, Вормс, Элльванген, Тевтонский орден, позднее Трир и Майнц), Александра Сигизмунда Пфальц-Нойбургского (Аугсбург), а также племянника Карла Иосифа Лотарингского (Ольмюц, Оснабрюк, позднее Трир). Известная в империи епископская «династия» Шенборнов после смерти великого Иоганна Филиппа фон Шенборна также принадлежала к числу клиентов Габсбургов, в частности, в лице его племянника Лотара Франца фон Шенборна (Майнц, Бамберг). Прочная зависимость между династией Габсбургов и Территориями империи, находившимися в руках князей церкви, «Germania Sacra», установившаяся к концу XVII века, была бы невозможной без неустанной и терпеливой работы императора в этом направлении. Леопольд I считал эту связь одним из краеугольных камней своей имперской политики, залогом существования сильной католической составляющей в системе религиозного мира с немецкими протестантами. В соответствии с основными направлениями этой политики венский двор способствовал переходу светских протестантских князей в католицизм и приветствовал такие события. Примером тому может служить переход в католицизм курфюрста Саксонского Августа Сильного в 1697 году.