Кайтусь-чародей - [7]
– Висят себе часы, не ходят, не бьют. Но когда в доме должно было случиться какое-нибудь несчастье, рука брала ключ, и часы били и звонили.
– А какой час? Двенадцать?
– Нет. Не помню. Я тогда молоденькая была, а твоя мама совсем маленькая. У неё и зубов даже ещё не было.
– И что дальше?
– Раз рука взяла ключ, и часы пробили на смерть дедушки. А однажды перед пожаром. А в последний раз я сама видела и слышала.
– А они громко били?
– Обыкновенно. Как часы.
– А рука долго держала ключ?
– Не помню, не буду обманывать.
– А пальцы руки двигались?
– Не помню, Антось.
Кайтусь тоже многое забыл – не помнит, например, как был маленьким.
– Бабушка, расскажи, как воры хотели отравить Азора.
– Да я уж тебе столько раз рассказывала. Были у нас две собаки. Азор был молодой, а Кадо старый и умный.
– И чуткий, – добавляет Кайтусь.
– Верный, умный пёс.
– Воры подбросили отравленную колбасу, – подсказывает Кайтусь.
– Да. Но Кадо сразу почуял. Нюхает колбасу, лает, а не ест.
– Бабушка, а про фельдшера расскажи. Такая смешная история.
– Да уж, и смех, и горе. Твоя мама заболела. И дедушка вызвал фельдшера.
– Кадо сидит на цепи.
– Да. Он сильный был. Мог разорвать чужого.
– И он сорвался с цепи.
– Сорвался и кинулся на фельдшера.
– А тот раскрыл зонтик.
– Ага. Вскочил на помойный ящик и зонтик раскрыл.
– А Кадо убежал.
– Погоди. Не спеши. Кадо поджал хвост, отскочил. Стоит с глупым видом и зовёт на помощь.
– Наверно, подумал, что зонтик стреляет?
– Ну, кто знает, что думает собака.
Кайтусь зевает, спать ещё не хочется, но во всём теле истома.
– Смешно было, – говорит бабушка, – смотреть, как эта огромная собачища ела из одной миски с кошкой.
– С Муркой?
– Нет. Мурка раньше была.
– Расскажи.
– Ну, слушай. Только мы нальём Кадо в миску еду, кошка тут как тут. Вовсе она и не голодная, приходит просто подразнить. А Кадо ждёт, пока она выберет, что ей охота. Он голодный, сердится, пробует её оттолкнуть лапой. А она – ш-ш! Смеху было! – Бабушка смеётся, хоть всё это происходило давным-давно.
Кайтусь тоже смеётся, хоть и не видел этого.
– Бабушка, а теперь про крыс.
– Ладно, только на этом конец.
Кайтусь согласен.
– Дом у нас был старый, но чистый. Ни клопов, ни мышей. А сосед у нас был очень скверный. Вот стоит наш дом, дальше забор, и сразу его хибара.
– Он был пьяница, – говорит Кайтусь.
– Пьяница и скандалист.
– Жену бил.
– Бил. Раз мы сидим с твоим дедушкой. Он читает книжку, я шью. Сидим на веранде перед домом. Была у нас такая верандочка.
– Увитая диким виноградом…
– Верно. Твоя мама и дядя уже спали. В те времена дети раньше ложились спать. Значит, сидим мы, каждый своим делом занят. Тихо. Вдруг крик: «Помогите, спасите!» Дедушка сначала ничего – сидит, слушает. А жена этого нашего соседа снова: «Помогите! Он ребёнка убьёт!»
– И дедушка вскочил!
– Его как будто подбросило. Дедушка твой прямо кипяток был. Добрый, но справедливый.
– Схватил палку.
– Да, толстую такую палку и – через забор!
– И как даст пьянице!
– А что же? Надо же было ребёнка спасать.
– А пьяница отомстил, – напоминает Кайтусь.
– Отомстил. Он знал какой-то секрет и наслал на нас крыс. Вреда большого они не наделали, потому что у дедушки тоже были свои способы. Осталась только одна здоровенная крысища.
– Больше кошки?
– Нет, меньше, конечно. Но поймать её никак не удавалось.
«Наверно, заколдованная была», – думает Кайтусь, но молчит.
– Дедушка заманил эту крысу в кухню. Ладно. Закрыл все двери. А её нету. Ни тут ни там нет. Прямо как испарилась.
– Спряталась под ступеньку.
– Нет, не под ступеньку. Ты плохо слушал. Ступенька вела из кухни в сени. Дедушка её оторвал топором, но и там крысы нету. Ну, вспомни, Антось!
– Знаю. Она спряталась в карман передника.
– И опять нет. Висел в углу передник. Так крыса подпрыгнула, вцепилась в передник зубами и так и повисла. Ну, всё.
– Бабушка, ещё про бочку для дождевой воды.
– А что там интересного? Что нашла в бочке жабу?
– А про пожар, бабушка?
– Нет, нет. Поздно уже. Отец будет сердиться.
– Тогда расскажи, как куры в дровах неслись.
– Всё. Ты уже спишь. Вон как зеваешь.
– Да я ещё совсем не хочу спать.
Но видит Кайтусь, что бабушка больше не собирается рассказывать, и ложится в постель.
Больше всего бабушка рассказывала, когда мама лежала в больнице.
Лежит Кайтусь в постели. Глаза закрыл.
Думает: «А что значит: дедушка был кипяток? Почему бабушка говорит, что нельзя знать, о чём думает собака? Почему виноград – дикий? Бабушка же говорила, что это обыкновенное растение, не ядовитое и даже не жжётся, как крапива. Тогда почему – дикий?»
Неприятно всё время просить, чтобы тебе объясняли. Взрослые иногда объясняют, а иногда не хотят. А уж когда не хотят, то так всё затуманят, запутают, что ничего не поймёшь.
Даже зло берёт.
«Нужно научиться читать. Тогда всё сам узнаю из книжки. Чего ждать, когда пойду в школу?»
В книгах всё написано. Кто их читает, тот всё знает. И сам всё может. Доктор из книжек знает, как лечить болезни. Так говорит папа.
Если бы Кайтусь умел читать, мама была бы здорова. Нужно только найти в книжке хорошее лекарство.
Кайтусь уже знает четыре буквы. Умеет писать цифры «один» и «четыре».
