Кайа #2 - [54]

Откинув с себя одеяло, я сел на кровати, громко зевнув. Я любил спать «в чем мать Кайу родила», а поэтому, неспешно принялся натягивать шикарную пижаму, которую поднял с пола, она, как обычно, валялась рядом с кроватью.

— По-русски не понимаешь, что ли? — разозлилась на мою неторопливость тетенька-силовик, — я велела тебе встать!

— А меня что, в чем-то обвиняют или не дай Боже я осужденная Судом Империи преступница? — поинтересовался я, застегивая пижаму, и неторопливо вставая с кровати, — ежели нет, то повелевать, мадам, вы будете у себя дома!

Мне вполне удалось ее разозлить настолько, что она замахнулась на меня. Однако, ее сослуживица, в которой я немедленно узнал Ирину, теперь уже, очевидно, свою бывшую стражницу, перехватила руку и покачав головой, сказала:

— Не стоит, я ее неплохо знаю, вони будет до небес.

Тот факт, что эта женщина не то, что просто подумала о том, что может меня ударить, но и действительно решила это сделать, поднял мою тревогу на совершенно иной уровень. Кажется, дела Семейства, по неизвестной мне пока что причине, очень нехороши, а иначе, со мной бы обращались исключительно учтиво.

Та глубоко вздохнула, ворчливо заявив:

— Наглый барчонок, совершенно не уважает старших!

— Пойдем, Кайа, — сказала Ирина и беря за плечо, направила меня на выход из комнаты, добавив остающейся, — начинай тут искать.

— А как же адвокат и понятые? Как так можно проводить обыск? — с негодованием в голосе поинтересовался я.

— В данном случае ни адвоката, ни понятых не требуется, и ты слишком много болтаешь, иди, пожалуйста, молча, — спокойно и как всегда безразлично, сказала моя бывшая стражница.

Наше жилище кишмя кишело различными силовиками, которые переворачивали его вверх дном.

Меня внезапно ослепила зеленая клякса! Адреналин…

Мой калькулятор! Если те, кто производят обыск — изымут его или на месте решат проверить ПЗУ… то безусловно найдут состав преступления и возможно даже не один.

Надеюсь я сейчас не слишком сильно побледнел…

А когда Ирина провела меня в большой зал, я осознал, что вся ситуация — не просто плоха, а полный пиздец!

«Папаня», который был в одних трусах, лежал, что называется «мордой в пол», злой, как черт, но не ругался, плотно сжав зубы и по выражению его лица, было без слов понятно, что он думает обо всем происходящем, с закованными за спиной наручниками руками. Под его глазом наливался здоровенный фингал, а нос, кажется, был сломан…

— Ааааааааа! — дико завизжал я, что было сил, от чего все присутствующие поморщились и зарыдал, как белуга, — что вы сделали с моим папочкой?! Сейчас же прекратите его мучить!

Я ломанулся было к нему, но Ирина не пустила, удержав за плечо на месте.

— Стой здесь, — сказала она. В следующий момент из «родительских» покоев привели «маманю», бледную как смерть, и помогли устроиться на диване, на который она уселась, облокотившись на подлокотник и массируя одной рукой свой все еще плоский живот. По ее лбу стекали крупные капли пота, было видно, что она чувствует она себя исключительно хреново.

— Но с ней же так нельзя! Ты же знаешь! Матушке положен постельный режим! — воскликнул я, хлюпая носом и изо всех сил отыгрывая роль любящей дочки.

— О ней позаботятся, — только и сказала та.

— Что? — поинтересовался я у своей бывшей стражницы, максимально ядовитым тоном, — думаешь, если упечешь за решетку свое начальство — сама начальством станешь?

После моих слов лицо Ирины, обычно бывшее, словно маска, дрогнуло, однако она моментально взяла себя в руки и шепнула мне на ушко:

— Я терпеливый человек, Кайа, но попробуй еще раз испытать мое терпение подобным образом, и я не посмотрю на то, что ты барчонок и малолетка, — и добавила, — будет очень, очень больно. Так больно, как тебе еще никогда не бывало и при этом не останется ни единого следа, так что и пожаловаться будет не на что… может быть ты мне не веришь?

Спросив это, она впервые в жизни мне улыбнулась. У нее красивая улыбка, ей идет.

— Я это запомню, — ответил я, утирая с лица сопли.

— Вот и хорошо, — сказала Ирина.

Обыск продолжался еще около часа, а затем один из силовиков, тип в хорошем костюме, начал зачитывать постановление о задержании «папаши», которого, если опустить всю бюрократическую шелуху, подозревали в растрате казенных средств в особо крупном размере, а соответственно в оскорблении Государя; нанесении ущерба обороноспособности Империи; в намеренном срыве сроков выполнения госзаказа и прочее, в том же духе.

У меня перехватило дыхание… То, что сейчас происходит — это несомненно внесудебная расправа, ибо Империя, какой бы она не казалась со стороны — правовое государство, в котором человек имеет право на Защитника, а виновным признать его может лишь Суд.

Какой же Суд примет во внимание доказательства, полученные с помощью подобного беспредела?

Либо никакой, либо очень специальный…

Моего «папаню» «заказали» — это совершенно очевидно, но расправиться с ним решили, по всей видимости, с помощью государства…

Кто мог бы желать его уничтожить? Ну, из тех, кого я знаю, первым на ум мне пришел генетический папаша Кайи… Мог ли он устроить подобное, несмотря на очевидный ущерб Семье? Тот еще истерик, он вполне мог, если решил, что Семейное Наследие уплывает из его рук…