07.08.2020, пятница, Москва, Зеленоград, городская больница № 3, около десяти часов утра.
Замешкавшись на мгновение, молоденькая девушка, пятнадцати лет отроду, по чьей фигуре было заметно, что ей пошло бы на пользу сбросить несколько явно лишних килограмм, открыла дверь на проходной ГБЗ № 3 и аккуратно, дабы от неловкого движения не отлетела пуговица на ее джинсах, которые были ей уже очевидно малы, вышла на крыльцо, дожидаться на свежем воздухе свою бабушку, оформлявшую сейчас документы на ее выписку. Опершись локтем о перила, она, сняв с головы розовую бейсболку, уже изрядно выцветшую, провела пятерней по голове, а затем, водрузив головной убор обратно и щурясь от яркого утреннего Солнца, принялась разглядывала окрестности.
Эту девушку зовут Златой. Петровой Златой. И эта пухленькая пятнадцатилетка, невеликого роста — я. Но так было не всегда…
Еще совсем недавно звали меня совершенно иначе, да что там звали! Был я, если эти воспоминания, конечно, не последствия недолгой комы, в которой пребывала Злата, взрослым человеком, пятидесяти двух лет отроду. Да еще и родился под знаком Марса, то есть, относил себя к мужскому племени, что меня более чем устраивало. А еще, я бездарно просрал свое здоровье, а вместе с ним и жизнь. Да, именно что, просрал.
Нет, конечно, опустившимся одиноким пьянчужкой, доживавшим свой век в полупустой комнате коммунальной квартиры и о котором даже слышать не желали его дальние и близкие родственники, я не был. Впрочем, алкоголиком все же был, ибо «культурно» пил я, чего уж тут скрывать, почти каждый день.
При жизни…при той жизни, звали меня Волковым Александром Геннадиевичем. Был я в своем кругу весьма уважаемым специалистом и человеком (тут важно сделать ремарку о том, что некоторые люди, из тех, чьи интересы пересекались с моими, меня категорически не любили ввиду того, что я никогда не стеснялся отстаивать до конца, прибегая порой к весьма нечистоплотным способам, свои собственные интересы). Целым кандидатом биологических наук. Молекулярная биология была моей специальностью. Была и престижная должность руководителя исследовательской группы далеко не в самой последней фармакологической компании, что, в свою очередь обеспечило вполне себе крепкий экономический базис для моей семьи. Для меня, моей жены — Забавы и двух дочек — 17 и 23 лет, Ани и Ирины. Последняя, кстати, и сама вот-вот должна была стать матерью…но своего внука, я, понятное дело, уже не увижу.
И, казалось бы, грех мне жаловаться, ибо в финансовом плане у нас, чего уж скромничать, было лучше, чем у многих. Очень многих.
И все в моей прошлой жизни было хорошо, до определенного момента, когда в сорок шесть лет, аккурат перед самым Днем Рождения, мне все в жизни осточертело. Причем случилось это как-то «вдруг», в один день. Кризис среднего возраста, который так и не прошел или что там еще. Осточертело все, кроме моей работы, конечно, ибо семья моя хотела вкусно кушать и не только.
Ни деньги, ни хорошая квартира практически в центре Москвы, доставшаяся мне в наследство, и в которой я проживал всю свою взрослую жизнь. Ни жена. И, хотя этого ужасно не хочется говорить, но даже дети… Ничего из обычного человеческого мне уже много лет не приносило удовольствия.
Мне перестало хотеться чего бы то ни было. Спасением оставалась лишь работа, а все остальное — как отрезало. Поехать «за бугор» отдыхать? Неее, Забава, куплю путевку куда хочешь, бери детей и езжай, Бога ради, но без меня. И ведь ездила, без меня. Построить дом, недалеко от Москвы на участке, доставшемся жене в наследство? Не охота этим заморачиваться, да и зачем он нужен? Даже секс у нас был по праздникам, и это не фигура речи. Надоело все. Ничего не хотелось.
Никогда бы не подумал, что могу сказать подобное, но…мне надоела сама моя жизнь.
Это сейчас, когда я пару недель размышлял, как сторонний наблюдатель, о своем прошлом и нынешнем бытие, занимая койку в общей палате этой больницы, понял, что мне необходимо было изменить в своей жизни все. Купить новую квартиру или построить наконец тот дом и переехать туда с семьей, сменив давно опостылевший пейзаж за окном. Возможно, даже развестись со своей чересчур флегматичной женой, которой все, что не касалось наших детей было вечно «по барабану». В конце-концов, хуже бы ей от этого точно не стало, а скорее всего, даже лучше.
Неприятно это осознавать, но права, наверное, была моя матушка, безусловно знавшая своего сына гораздо лучше, чем знал себя я сам, убеждая меня много лет назад в том, что несмотря на то, что Забава — исключительно положительная со всех сторон девушка, но жена мне нужна такая, которая бы пинала меня, выражаясь фигурально, конечно, держа тем самым в постоянном тонусе. А Забава этого делать не станет. И не стала…
И многие другие аспекты своего бытия мне необходимо было изменить…и тогда, возможно, у меня был шанс избежать этой полнейшей апатии. Но чего уж теперь…
Отцом, последние несколько лет, я был, честно говоря, тоже хреноватым. Нет, конечно, я всегда следил за тем, чтобы дома у нас был полный достаток, и, соответственно, дети всегда были сыты, одеты, обуты и прочее, но на этом все. Во всех остальных аспектах, уже много лет, мы были словно параллельные прямые: «доброе утро, папа», «спокойной ночи, папа». Я даже не сразу заметил, что моя «старшенькая» переехала жить к своему парню.
