Кавказские евреи-горцы (сборник) - [94]

Халисо сопряжено с большими трудностями и состоит в том, что один из братьев должен обуться в башмак, сделанный из пергамента и окрашенный сажей. Башмак прикрепляется к голени до самого колена поясами, переплетенными как-то искусно, по требованиям обряда религии, и застегивается кожаными пуговками, спрятанными тоже как-то особо под ремнями. Этот башмак считается одной из священных вещей, требуемых обрядом при разводе, и делается раввином рублей за двадцать пять – тридцать. По указаниям раввина, при свидетелях и народе, девушка должна прикреплять башмак к ноге выбранного из братьев, застегивать по правилам и потом снять ремни и расстегнуть пуговки, не запутываясь. Если она сняла благополучно, то делается свободной и может выйти замуж, а в противном случае должна остаться вечной вдовой. Но в последнем случае, боясь, чтобы женщина не оставалась без мужа и тем не вводила бы всех родственников в грех, ее венчают с одним из них и потом разводят обыкновенным порядком, если он не захочет жить с двумя женами. Но до развода он обязан жить с ней все-таки не менее шести месяцев.

Чрезвычайно интересны поверья наших евреев-горцев, относящиеся к смерти человека, – поверья, основанные на Талмуде и народной фантазии. Так, по поверью, когда приближается минута смерти человека, с неба спускается ангел и становится у изголовья умирающего. Ангел этот имеет ужасный вид, и тело его сплошь покрыто глазами. В руке он держит меч, на конце которого висят три капли яда. Умирающий, при виде страшного ангела, от испуга широко раскрывает рот; тогда ангел смерти опускает ему в рот первую каплю яда, от которой человек желтеет, после второй – появляются предсмертные судороги, а после третьей – смерть.

По другим сказаниям, ангел смерти режет свою жертву мечом. Вследствие этого три соседних дома должны вылить воду, находившуюся у них во время смерти соседа, потому что ангел, не найдя у него воды, может обмыть свой меч в каком-нибудь соседнем доме. Когда душа оставляет тело, она кричит страшным голосом, раздающимся на весь мир. Крик этот так ужасен, что человек, услыхав его, непременно бы умер, но, к счастию, никто этого услышать не может, кроме кур. Второй точно такой же страшный крик издает душа, когда тело умершего снимают с постели и кладут на пол.

Эти минуты, по поверию, самые мучительные для мертвеца. С одной стороны, тело мучится физическою болью, а с другой – душа тоскует, порхая над телом, подобно ласточке над разоренным гнездом. Она все слышит, все видит, но не может принять участия в разговоре живых людей.

Когда мертвеца выносят из дома, то, смотря по его заслугам, если он был праведник, его встречают добрые духи и приветствуют его; если же грешник – злые духи набрасываются на него и терзают его. И те и другие являются в количестве, пропорциональном совершенным покойным при жизни поступкам, по словам Святого Писания: «Каждое доброе дело сотворяет доброго ангела, каждое злое – злого». Но евреи-горцы, думая задобрить серебром злых духов, бросают на воздух, подойдя к кладбищу, серебряные монеты, которые потом собирают маленькие сироты и бедные.

Когда покойник зарыт в могилу и живые оставили его, к нему является ангел Малах-хе-Думи с длинным огненным кнутом и бьет им по могиле. Могила тотчас же открывается, ангел спускается туда и спрашивает мертвеца: «Ме-шемихо? (Как твое имя?)». Мертвец кричит страшным голосом, и крик этот разносится далеко по всему миру. Живой человек, услыхав этот крик, умер бы от ужаса; поэтому, закопав могилу и прослушав заупокойную молитву, читаемую сыном или родственником умершего, необходимо как можно скорее уйти от нее, не оглядываясь назад.

Но как мертвец ни старается, он не может вспомнить своего имени. Тогда ангел три раза ударяет его кнутом, отчего живот мертвеца трескается. Ангел вынимает внутренности человека, бьет ими его по лицу и говорит с насмешкой: «Вот ради чего ты жил!» Эти посмертные страдания называются хибор-гоковер, и от них, говорят, редко кто избавляется, – даже праведник.

Относительно носилок и вырытых готовых могил тоже существуют у евреев-горцев различные поверья. Одни из аулов имеют временные носилки, а другие – постоянные. Это ведется у них с незапамятных времен, и заменить одни другими – считается тяжким грехом, падающим на голову всего общества; поэтому те аулы, которые имеют постоянные носилки, не делают вовсе временных, – также и наоборот. Это основано на том, что их отцы, чтобы остановить смерть и запугать ее тем, что они не боятся ее, сделали постоянные носилки, а некоторые другие, живя с надеждой, что придет день, когда вовсе не будет смерти, и если иметь готовые носилки, то, значит, приготовить их для кого-нибудь из своих членов, воспретили иметь таковые. Современные же горцы-евреи идут по следам своих отцов и придерживаются строго тех правил, которые они установили. Если могила, назначенная для такого-то, не удалась сразу, то это значит, что умерший был тяжкий грешник, если же она будет стоять вырытою несколько дней, то непременно умрет один из общества. Временные носилки представляют собою две толстые палки, переплетенные поперечными палочками наподобие лестницы, а постоянные – ящик в виде корыта, имеющий ножки и четыре ручки. Временные ломаются сейчас же после похорон и бросаются в реку, чтобы больше не приходилось делать их, и вода унесла бы с собою всякие воспоминания о них, – постоянные же вместе с свадебным балдахином стоят в притворах синагог.