Кавказская война. Семь историй - [6]
В 1594 году в поход на столицу шамхальства — город Тарки — выступает русское войско под началом воеводы Андрея Хворостинина. Эта первая экспедиция стала своеобразной моделью многочисленных походов русской армии на Кавказ. Началась она удачно. Полки Хворостинина достигли цели — шамхальской столицы. Далее — тупик. Столица противника взята, но сам он, не признав себя побежденным, отступил. Куда идти, непонятно, но и оставаться на месте нельзя. Вокруг отнюдь не гостеприимно настроенные горцы, а провиант заканчивается. Хворостинин, как и многие другие русские командующие, воевавшие на Кавказе после, принимает решение возвращаться назад — к провиантским складам, арсеналам и безопасности.
И в этот раз, и в других подобных случаях отступление оборачивается гибелью. Горцы зорко следят за передвижением отряда, устраивают засады, внезапные нападения, атакуют отставших, отсекают отдельные группы. Такая тактика становится у горца излюбленной в противостоянии с русской армией. Бороться с ней в открытом полевом сражении трудно. Армия многочисленна, хорошо вооружена. Горец же силен в ближнем бою один на один. Поэтому дети «страны гор» стараются использовать свое главное преимущество — мобильность. Они нападают неожиданно, когда русские полки «зачехлены» в походные колонны. Внезапность горских нападений деморализует воинов «белого царя», а неотступное преследование изматывает и силы, и волю.
Хворостинин теряет три четверти войска. Горцы одерживают победу. Шамхал вправе продолжить политику неприсоединения к враждующим коалициям.
Через десять лет Дагестан вновь увидел русские полки. На этот раз их вел опытный воевода Иван Бутурлин. Одних стрельцов в русском войске было десять тысяч. Кроме них, воевать «шевкальскую землю» шли казаки (терские, донские, яицкие) и отряды северокавказских союзников — кабардинцев и ногайцев.
Горцы отступали. Противостоять такой силе в открытом бою было самоубийством. Бутурлин взял Тарки и начал укреплять приобретение. Русский воевода мог считать себя победителем, но только горцы еще не начинали своей войны.
Цель похода — Тарки, как и в случае с отрядом Хворостинина, — превратилась в ловушку. Царское войско было отрезано от «большой земли». Помощь была далеко, а зима близко. Многочисленный русский гарнизон страдал от бескормицы. Когда положение стало критическим, Бутурлин решил отпустить часть войска на зимние квартиры. Из крепости вышла примерно половина отряда — голодные и уставшие воины. Горцы были готовы действовать. Их лидером выступил талантливый полководец Султан-Махмуд (Солтан-Мут).
Подготовив засаду, они атаковали. Ожесточенный бой продолжался целый день. Полностью разгромить отступавших Султан-Махмуду не удалось, но теперь он мог блокировать обескровленный русский гарнизон шамхальской столицы. Обложенный со всех сторон Бутурлин отчаянно сопротивлялся. Первый штурм горцев был отражен. Стороны затеяли переговоры. Бутурлин согласился оставить Тарки, а горцы обещали пропустить русские полки обратно за Терек.
Горец праздновал победу. Второй крупный поход могучих войск «белого царя» закончился ничем. В лагере отмечали не только победу над неверными, но и свадьбу шамхала с дочерью аварского правителя. Горская молодежь жаждала подвигов. Взвинченная атмосфера способствовала принятию рокового для русских решения. Дагестанские улемы признали соглашение с Бутурлиным необязательным для соблюдения. Правоверный был волен преступить клятву, данную гяуру.
Бутурлина с остатками его войска нагнали и окружили в устье реки Шураозень. Русские сражались яростно: «Сий же храбрый воевода, мужественный Иван Михайлович Бутурлин, князь Володимер Иванович Бахтияров и все воеводы и ратные люди на том сташа, что ни единому человеку живу в руки не датися…» — сообщает нам летопись. Погиб почти весь русский отряд. Погиб сам Бутурлин, сложил голову его сын Федор. Уцелевшие уходили в Терский город, оставляя за собой кровавый след.
Едва сбив наступательный порыв России, горец оказался перед лицом новой опасности. Сефевиды — правители Ирана — мечтали о покорении Дагестана. Для горцев положение осложнялось тем, что российское правительство поддерживало добрые отношения с персидскими шахами. Стороны обменивались ценными подарками. Еще Борис Годунов в 1600 году отправил шаху Аббасу I Великому «два куба винных с трубами и с покрышки и с таганы». Перед нами, очевидно, описание самогонного аппарата. С этого подарка можно отсчитывать историю российской технической помощи восточному соседу: от самогонного аппарата до мирного атома. Шах в долгу не остался: предоставил России заем в 7 тысяч рублей, а в 1625 году прислал царю Михаилу Федоровичу роскошный трон.
Такое добрососедство заставляло горца искать пространство для политического маневра. На протяжении XVII века дагестанские владетели признавали себя подданными как шаха, так и царя. А иногда и вовсе искали поддержки султана. Сильных мира сего манили к берегам Каспия торговые выгоды. С Востока через Дербент, Терский город, Астрахань шли шелковые караваны. Контроль над Каспием открывал дорогу в Среднюю, Южную и Восточную Азию. Держать в руках торговлю шелком — значило контролировать половину мира. Такая грандиозная задача была под силу только человеку, способному переворачивать все на своем пути. На русский трон взошел царь Петр I.
Дон и Донская земля издавна были привлекательным, но предельно опасным фронтиром. Сюда русские люди уходили от государственного произвола, долгов, суда и прочих тяжких вин. Здесь обретали свободу, но ставкой была жизнь. Великий царь-реформатор сделал Дон служивой рекой, по нему из Воронежа первый российский военный флот пришел отвоевывать османский Азов. Спустя несколько лет, после того как восстание казаков Кондратия Булавина было потоплено в крови, по вольной воде пустили виселицы. Примириться с этим местному населению было трудно, поэтому борьба за свободу продолжилась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Реформаторское наследие Петра Первого, как и сама его личность, до сих пор порождает ожесточенные споры в российском обществе. В XIX веке разногласия в оценке деятельности Петра во многом стали толчком к возникновению двух основных направлений идейной борьбы в русской интеллектуальной элите — западников и славянофилов. Евгений Анисимов решился на смелый шаг: представить на равных правах две точки зрения на историческую роль царя-реформатора. Книга написана в форме диалога, вернее — ожесточенных дебатов двух оппонентов: сторонника общеевропейского развития и сторонника «особого пути».
Почему все попытки модернизации и либерализации России за последние 160 лет заканчивались неудачей? Этот ключевой для нашей истории вопрос ставит в своей книге Михаил Давыдов. Чтобы попытаться на него ответить, автор предлагает обратиться ко второй половине XIX века – времени, когда, по его словам, Россия пыталась реализовать первую в своей истории антикапиталистическую утопию. Власть и часть общества соглашались, что в индустриальную эпоху можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, принципиально отвергая все, за счет чего конкуренты и противники добились процветания, и в первую очередь – общегражданский правовой строй и соответствующие права всех слоев населения.
Книга Александра Филюшкина посвящена масштабному столкновению на Балтии во второй половине XVI века с участием России, Ливонии, Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи и Пруссии. Описываемые события стали началом долгой череды противостояний России и Европы, определивших характер международного общения последующих столетий. Именно в конце XVI века военной пропагандой были рождены многие штампы и мифы друг о друге, которые питали атмосферу взаимной неприязни и которые во многом живы до сих пор.
Самодержавие и политический сыск – два исторических института, теснейшим образом связанные друг с другом. Смысл сыска состоял прежде всего в защите монарха и подавлении не только политической оппозиции, но и малейших сомнений подданных в правомерности действий верховной власти. Все самодержцы и самодержицы XVIII века были причастны к политическому сыску: заводили дела, участвовали в допросах, выносили приговоры. В книге рассмотрена система государственных (политических) преступлений, эволюция органов политического сыска и сыскная практика: донос, арест, допрос, следствие, пытки, вынесение приговора, казнь или ссылка.