Кавалер Сен-Жюст - [40]

В Страсбурге комиссары пробыли почти безвыездно со 2 по 25 брюмера.

Первые десять дней ушли на знакомство с положением в столице Эльзаса. И на самые срочные меры: организацию армии, контроль над командным составом, разрешение главных хозяйственных трудностей, заботу о безопасности города и — в связи со всем этим — проверку работы администрации. За эти дни Сен-Жюст и Леба издали десятки прокламаций, распоряжений, приказов. Они реквизировали обувь и проверяли солдатские пайки, вникали в работу лазаретов и обследовали артиллерийские парки, создавали комиссии для выявления подозрительных и налагали дисциплинарные взыскания на нерадивых офицеров. Помогали комиссарам верные Тюилье и Гато, проводившие реквизицию продовольствия и фуража в соседних департаментах и часто наезжавшие в Страсбург.

Сен-Жюст делил население Страсбурга на три группы.

В первую входило подавляющее большинство: поденщики и мастеровые, малоимущие и неимущие санкюлоты, бедняки, замордованные патрициями, сбитые с толку войной и голодом.

Второй группой были сознательные патриоты якобинского настроя, те, на кого можно было опереться, единомышленники.

К третьей относились патриции, недоброжелатели и идейные враги, те, кого следовало подавить или во всяком случае обезвредить.

Бедноту нужно было накормить, одеть и просветить. Она могла бы стать оплотом и силой, способной обеспечить победу: ведь именно она составляла людскую массу, из которой предстояло набирать солдат местного призыва, те резервы, которые при отсутствии подкреплений из центра — а в них Сен-Жюст верил все меньше — должны были в решающий момент поразить и отбросить врага.

Нужны были, правда, деньги. Антуан быстро понял, и Филипп с ним согласился: их можно было получить, если заставить раскошелиться представителей третьей группы.

И правда, среди недоброжелателей и равнодушных — а Сен-Жюст не видел большой разницы между ними — преобладали финансисты, дельцы, обладатели крупных состояний: промышленник Дитрих, прежний мэр Тюркгейм, декан нотаблей миллионер Мейно, бывший начальник национальной гвардии Вейтерсгейм, профессор богословия Вильгельм Кох и, наконец, внушительная группа банкиров, возглавляемая Серфом Берром. Богатые либеральные буржуа, файетисты,[24] застывшие в революции на уровне 1789 года, интеллектуалы и члены масонских лож — все они имели тесные связи со своими зарейнскими собратьями и держали в прочных сетях республиканскую администрацию, которая потворствовала их преступным сделкам.

Подавляя эту группу, полагал Сен-Жюст, ее следует прежде потрясти, принудительно изъять у богачей то, что они столетиями отнимали у народа, и вернуть ограбленным хоть часть принадлежащего им по праву. Этим, с одной стороны, был бы ослаблен враг, с другой — привлечен друг, да сверх того появились бы средства, достаточные, чтобы полностью обеспечить победу над иноземным захватчиком…

Для осуществления этой программы надлежало объединить патриотов, полностью использовать тех, кто предан якобинской партии и не побоится рисковать жизнью ради общего дела, иначе говоря, сплотить, организовать и целенаправить всех, входящих во вторую группу. Сен-Жюст понимал, что сделать это будет не просто, поскольку группа эта оказалась довольно пестрой и разнородной.

Главной опорой комиссаров должна была бы стать республиканская администрация, совсем недавно сменившая прежний административный корпус, верный Мейно и Тюркгейму. Но как раз администрация эта и не внушала доверия: беглая и выборочная проверка показала ее равнодушие, нерадивость, склонность к попустительству по отношению к богачам. Всего лишь несколько администраторов показались Сен-Жюсту и Леба достойными доверия; к их числу относились молодой савоец, энергичный Моне, избранный мэром вместо Тюркгейма около полугода назад, его правая рука, член муниципалитета Тетерель и мировой судья Нейман. Комиссары приблизили к себе коменданта крепости генерала Дьеша, из-за чего у них возникло первое разногласие с местным Народным обществом.

Генерал Дьеш, уроженец Руерга, был чужд политической борьбе, кипевшей в Эльзасе. Здоровяк с лицом бульдога, он покорил Сен-Жюста патриотизмом, выдержкой, исполнительностью. Однако, запросив у Народного общества деловую характеристику Дьеша, комиссары получили письменный ответ: «Пьяница и дурак».

— Пренебрежем, — сказал Сен-Жюст, бросая в огонь это послание. — Они ненавидят коменданта, во-первых, за то, что он для них иностранец, и, во-вторых, потому, что он власть, а они боятся власти. Нам же и то и другое только на руку…

Еще большее доверие Сен-Жюст и Леба испытывали к новому органу безопасности — Комитету надзора Нижнего Рейна, созданному незадолго до их приезда. Одну из главных ролей в Комитете играл австриец Евлогий Шнейдер, бывший викарий епископа, а ныне апостол веротерпимости, общественный обвинитель и редактор патриотического журнала «Аргус». Членами Комитета были те же Моне, Тетерель и Нейман, а также активные патриоты, якобинцы города, композитор Эдельман, священник Вольф и сапожник Юнг. Комитет надзора помогал комиссарам в выявлении подозрительных и реквизициях на местах. На него-то и рассчитывал опереться Сен-Жюст, осуществляя задуманную финансовую меру.