Катя, Катенька, Катрин - [20]

В главе шестой Енда кается

Катя влюбилась, влюбилась страстно и… безответно, потому что он не отвечал ей любовью на любовь и вообще не замечал ее.

Звали его Дон. У него были глубокие карие глаза, мягкая волнистая шерсть, о которой кое-кто мог бы сказать, что она имеет цвет ржавчины. Но для Кати это был цвет золотого меда. Ей не нужно было ничего другого, только бы это золото гладить, расчесывать, чистить щеткой, но Дон убегал от ее ласки. Его не привлекали ни нежность, ни сахар, ни даже кусок мяса. Это был невероятно своенравный пес.

Енда принес и достал его из серого грубошерстного одеяла, напомнившего Вере попону, и заявил, что это чистокровный коккер. Затем представил его: «Дон из Едловой». Катя влюбилась в него с первого взгляда.

Потом дедушка сказал, что в наказание этот щенок будет принадлежать не Енде, а Кате. Енда пытался защищаться:

— Но ведь пани Лоудова дала его мне. Ради него я отправился в Едлову…

— Вот именно! — ответил доктор.

И Енде пришлось понять, что наказывают его за то, что он ушел из дому без разрешения, что всех не на шутку перепугал и что милиция разыскивала его всю ночь.

— Доктор, пойми же меня…

Он ходил за дедушкой как тень и просил:

— Прошу, пойми меня! Ведь я же не хотел там оставаться, а Вашек…

— Кто такой Вашек? — строго спросил дедушка. — Гм… молодой Лоуда. И у него ума не больше!

— Мне хотелось удивить вас, — пытался защищаться Енда. — Думал, что к вечеру вернусь обратно. Но гроза…

— Знаю, — прервал его дедушка. — Гроза, страшный ливень, не работал телефон… Все это пани Лоудова мне сказала. За это, Ян, я тебя не наказываю. А наказываю за то, что ты не имеешь права пускаться в авантюрные приключения. Не имеешь права уходить из дому без разрешения. Единственное, что тебе удалось, так это напугать нас!

На этом разговор закончился.

Енда знал, что это очень плохо, когда доктор вместо ласкового «Енда» называет его по-взрослому «Яном» и обращается к нему столь серьезно. Он не переставал страдать и каждому жаловался на свою горькую судьбу.

— Как теперь быть? Дедушка отдал моего щенка Кате. Понимаешь, моего!

Это было строгое наказание. Тогда бабушка посоветовала:

— Знаешь что, Еничек, не ходи больше и не проси! Постарайся чем-нибудь порадовать дедушку, пусть он почувствует, что ты хочешь загладить свою вину.

Енда долго раздумывал, потом посоветовался с Верой и направился к дедушке:

— Доктор, я хочу покаяться!

— Как говорит пословица, «кайся, да опять за то не принимайся». Поэтому, Ян, скажи мне заранее, что ты собираешься сделать, чтобы нам снова не пришлось разыскивать тебя с милицией. — Доктор многозначительно посмотрел на грешника.

— Не бойся, доктор!.. Я… я сделаю что-нибудь, чтобы ты знал, что я сожалею о случившемся и хочу вернуть себе Дона.

Дедушка пожал плечами и заторопился на работу. А Енда пошел совершать добрые дела.

Прежде всего он решил проявить великодушие, поэтому подарил Качеку свое индейское украшение и нож. Малыш моментально порезал себе руку. На рев прибежала бабушка. Она отобрала нож, пообещала Енде взбучку и сказала, что такое покаяние никому не нужно.

— Ты поступил неправильно! — Вера тряхнула светлыми кудряшками. — Лучше порадуй взрослых…

Тогда Енда решил продемонстрировать, какой он работяга. Взял цапку, грабли и направился в палисадник перед домом. Работал там долго и упорно, пока полностью не очистил от сорняков клумбы роз, не подровнял дорожки к ним и не сделал на них граблями узор.

— Боже мой! — воскликнула Вера. — Вот это да! А здесь что? Покажи!

Енда держал старый цветочный горшок, а в нем — клубок толстых копошащихся червей.

— Вот, — махнул он рукой, — пойду ловить рыбу. Так хочется посидеть на реке!

— Нет, Енда, не ходи… — стала отговаривать его Верасек. — Лучше отдай червей доктору. Он обрадуется и простит тебя.

— Доктор теперь не рыбачит, — заметил Станда, читая книгу. — В последнее время он ловил только с лодки. А с тех пор как мы занялись ее ремонтом, вообще не ходит на рыбалку.

— Это правда, — согласился Енда. — Хорошо, червей я ему давать не буду, а вот… — Его, видимо, осенила какая-то мысль! — А как вы думаете, ему хотелось бы порыбачить? Он стал бы ловить рыбу, если бы у него была лодка?

Станда и Верасек подтвердили, что да, что это доставило бы ему радость… И Енда стремглав бросился куда-то…

Через минуту он уже бежал по двору, позвякивая большой связкой ключей. Потом он пробежал с молотком. На лице его было написано счастье. Он посвистывал. Никто бы и не подумал, что Енда кается.

На сей раз он оказался изобретательным.

— Верасек! — кричал он своему союзнику из сада. — Позови-ка сюда доктора!

— Куда? В сад или к палаткам? Что случилось?

Но у Енды не было времени на разговоры.

— Нет, не к палаткам. К беседке… в беседку!

Он стоял победоносно, как будто приглашал посмотреть на какие-то необыкновенные ценности.

— Сейчас дедушка не может. Придется немножко подождать, — взволнованно доложила запыхавшаяся от бега Вера.

Она с любопытством осмотрела беседку со всех сторон, но не нашла ничего особенного. Беседка была старая, деревянная, обросшая со всех сторон диким виноградом. Даже оконца не были видны из-за его разросшихся ветвей, а на дверях висел замок. По крайней мере года два никто их не открывал. Года два? Вернее, с тех пор, как дети поставили в саду палатки.