Катриона - [76]

Шрифт
Интервал

А если мы встанем и начнем подавать знаки бригу, то неизвестно, чем это кончится.
For where will your gentry be, think ye?"Где сейчас твои джентльмены, как ты думаешь?
"Maybe they're no come yet," said I. "And even if they are, there's one clear matter in our favour.-- Может, они еще не пришли, -- сказал я. -- А если они и здесь, то у нас все-таки есть одно преимущество.
They'll be all arranged to take us, that's true.Они ждут нас, чтобы схватить, это правда.
But they'll have arranged for our coming from the east and here we are upon their west."Но ведь они ждут, что мы придем с востока, а мы явились с запада.
"Ay," says Alan, "I wish we were in some force, and this was a battle, we would have bonnily out-manoeuvred them!-- Да, -- ответил Алан. -- Вот если бы нас было больше да завязался бы бой, тогда они остались бы с носом.
But it isnae, Davit; and the way it is, is a wee thing less inspiring to Alan Breck.Но нас только двое, Дэвид, и положение наше мало радует Алана Брека.
I swither, Davie."Не знаю, что делать.
"Time flies, Alan," said I.-- Время идет, Алан, -- напомнил я.
"I ken that," said Alan. "I ken naething else, as the French folk say.-- Я это знаю, -- ответил Алан, -- и больше ничего не знаю, как говорят французы.
But this is a dreidful case of heids or tails.Просто хоть гадай -- орел или решка.
O! if I could but ken where your gentry were!"Если бы только знать, где они, твои джентльмены!
"Alan," said I, "this is no like you.-- Алан, -- сказал я, -- это на тебя непохоже.
It's got to be now or never."Надо решать сейчас или никогда.
"This is no me, quo' he," sang Alan, with a queer face betwixt shame and drollery."Не мне, не мне, сказал он"... -- пропел Алан и сделал забавную гримасу, в которой сочетались и смущение и озорство.
"Neither you nor me, quo' he, neither you nor me.Не мне и не тебе, сказал, не мне и не тебе!
Wow, na, Johnnie man! neither you nor me."Клянусь я, Джонни славный мой, не мне и не тебе!
And then of a sudden he stood straight up where he was, and with a handkerchief flying in his right hand, marched down upon the beach.Внезапно он встал во весь рост и, подняв правую руку с развевающимся платком, стал спускаться к берегу.
I stood up myself, but lingered behind him, scanning the sand-hills to the east.Я тоже встал и пошел сзади, внимательно разглядывая песчаные холмы на востоке.
His appearance was at first unremarked: Scougal not expecting him so early, and _my gentry_ watching on the other side.Сначала его появление осталось незамеченным: Скаугел не ждал его так рано, а "мои джентльмены" высматривали нас с другой стороны.
Then they awoke on board the _Thistle_, and it seemed they had all in readiness, for there was scarce a second's bustle on the deck before we saw a skiff put round her stern and begin to pull lively for the coast.Затем на палубе "Репейника" началось движение; очевидно, там было все наготове, ибо не прошло и секунды, как с кормы спустили шлюпку, которая быстро поплыла к берегу.
Almost at the same moment of time, and perhaps half a mile away towards Gillane Ness, the figure of a man appeared for a blink upon a sandhill, waving with his arms; and though he was gone again in the same flash, the gulls in that part continued a little longer to fly wild.Почти тотчас же в стороне Джилланского мыса, примерно в полумиле от нас, на песчаном холме, поднялся человек и взмахнул руками, и, хотя он сразу же исчез, в той стороне еще с минуту беспокойно метались чайки.
Alan had not seen this, looking straight to seaward at the ship and skiff.Алан, глядевший на корабль и на шлюпку, ничего не заметил.
"It maun be as it will!" said he, when I had told him, "Weel may yon boatie row, or my craig'll have to thole a raxing."-- Будь что будет! -- воскликнул он, когда я сказал ему об этом. -- Быстрей бы они гребли на этой шлюпке, не то пройдется топор по моей шее!
That part of the beach was long and flat, and excellent walking when the tide was down; a little cressy burn flowed over it in one place to the sea; and the sandhills ran along the head of it like the rampart of a town.Здесь вдоль берега тянулась длинная плоская отмель, во время отлива очень удобная для ходьбы; по ней в море стекал маленький ручеек, а песчаные холмы высились над нею, как крепостной вал.
No eye of ours could spy what was passing behind there in the bents, no hurry of ours could mend the speed of the boat's coming: time stood still with us through that uncanny period of waiting.Мы не могли видеть, что происходит по ту сторону холмов, и нетерпение наше не могло ускорить приближение шлюпки: время словно остановилось, и ожидание казалось мучительно долгим.
"There is one thing I would like to ken," say Alan. "I would like to ken these gentry's orders.-- Хотел бы я знать, какой приказ получили эти джентльмены.
We're worth four hunner pound the pair of us: how if they took the guns to us, Davie!Мы с тобой вместе стоим четыреста фунтов; что, если они начнут стрелять в нас из ружей, Дэви?
They would get a bonny shot from the top of that lang sandy bank."

Еще от автора Роберт Льюис Стивенсон
Вересковый мёд

Роберт Стивенсон приобрел у нас в стране огромную популярность прежде всего, как автор известного романа «Остров сокровищ». Но он же является еще и замечательным поэтом. Поэзия Стивенсона читаема у нас меньше, чем его проза, хотя в 20-е годы XX века детские его стихи переводили Брюсов и Ходасевич, Балтрушайтис, Бальмонт и Мандельштам, но наибольшее признание получила баллада «Вересковый мед» в блестящем переводе Маршака. Поэтические произведения Стивенсона смогли пережить не только все причудливые капризы литературной моды, но и глобальные военные и политические потрясения.


Веселые молодцы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Остров сокровищ

В руки юного Джима попадает карта знаменитого флибустьера Флинта. Джим и его друзья отправляются в опасное путешествие на поиски пиратского клада. На Острове Сокровищ им пришлось пережить опасные приключения.


Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

Перед вами – Жемчужина творческого наследия Роберта Луиса Стивенсона – легендарный, не нуждающийся в комментариях, «черный роман» «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»…Повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» («Strange Case of Dr. Jekyl and Mr. Hyde») была написана в сентябре – октябре 1885 г. Первоначально автор намеревался публиковать ее частями в английском журнале «Лонгманз мэгазин», но издатель Лонгман убедил его выпустить «Странную историю» сразу в виде книги.Отдельным изданием повесть вышла в самом начале 1886 г.Первый перевод повести на русский язык вышел отдельным изданием в 1888 г.


Похищенный. Катриона

Английский писатель, шотландец по происхождению, Роберт Льюис Стивенсон (1850–1894) вошел в историю литературы не только как классик неоромантизма, автор приключенческих романов, но и как тонкий стилист, мастер психологического портрета. Романтика приключений сочетается у него с точностью в описании экзотики и подлинным историческим колоритом.Дилогия "Похищенный"-"Катриона" описывает события середины ХVIII века, связанные с борьбой шотландских сепаратистов против английского правительства.Перевод с английского О.


Клуб самоубийц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Мой любимый крестоносец. Дочь короля

Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.


Сеть паладинов

Конец XVI века. Османская империя стремительно расширяет свои пределы. Её войска вторглись в Иран и Венгрию. Появилась реальная угроза подчинения туркам всей Центральной Европы. Но богатая, сильная и гордая Венецианская республика камнем преткновения встала на пути захватчиков. Её отважные «паладины» — тайные агенты — сумели нейтрализовать османскую разведку и раскрыть крупный сговор между Портой и западными монархами...


Интербеллум 1918–1939. Мир между великими войнами

Интербеллум – это период с 1918 по 1939 годы, когда человечество, выйдя из одной глобальной бойни, не просто не учло ошибок прошлого, но приложило максимум усилий, для того, чтобы войти во вторую, еще более масштабную и страшную войну. Эта книга рассказывает о том, как самые разные страны, и даже целые континенты неотвратимо катились к величайшей катастрофе XX века. О том, как амбиции, жажда экспансии, желание сделать лучше и гордыня, граничащая с откровенной глупостью, привели к жуткой всемирной катастрофе.


История Центральной Европы с древних времен до ХХ века. Кипящий котел народов и религий на территории между Германией и Россией

Профессор Фордхэмского университета Оскар Халецки на страницах своей книги прослеживает историю народов Центральной и Восточной Европы с древних времен до середины ХХ века. Автор освещает процессы формирования национальной идентичности и станов ления государств славян, народов Балтии, Подунавья и Балкан. Размышляя об истоках геополитических конфликтов и культурной общности народов, населяющих ключевой регион в самом сердце Европы, историк делает вывод, что свобода и независимость каждого народа необходима для стабильного баланса сил на континенте и развития цивилизации в целом.


Осколки Сампо

Древние времена Карелии и Суоми. Здесь быль переплетается с небылью, владения людей соседствуют с владениями богов и духов. Здесь чародеи и прорицатели живут среди простого люда, взирает с небес Громовержец Укко, грозит вечной ночью Хозяин Зимы. Где-то на просторах от Ингрии до Лапландии вращается Пёстрая крышка – таинственное Сампо, источник счастья и богатства своих обладателей. Здесь создали легенды «Калевалы» – или, может быть, сложили в руны отголоски былого? Главный герой – карельский сказитель Антеро – вместе со своим племянником Тойво отправляется в путь, чтобы разгадать загадку Сампо.


Четыре фрейлины двора Людовика XIV

Действие этого увлекательного исторического романа происходит во Франции времён правления Людовика ХIV. Страна охвачена эпидемией отравительства, которая проникла на самые верхние этажи власти. В преступлениях оказываются замешанными и королевские фрейлины. Их кавалерам приходится предпринять самостоятельное расследование, чтобы отстоять честь и достоинство своих возлюбленных и не допустить их гибели. Однако против юных красавиц ополчились совсем нешуточные силы, противостоять которым в одиночку невозможно.