Катька – пограничная собака - [35]

Получили такие чеки и офицеры, прошедшие Афган. Как правило, практика вождения автомобиля заканчивалась где-то на втором курсе училища, — после получения категории «С». Обладатели новеньких «Жигулей» шестой и восьмой модели чувствовали себя ничуть не менее счастливыми, чем нынешние владельцы Тойот и БМВ. Но! — в правах отсутствовала категория «В», а учиться за службой было некогда. Поэтому в особом почете были специалисты с художественными способностями, которые, в качестве дружеской услуги, ювелирно «рисовали» эту самую категорию, не вызывающую никаких сомнений у сотрудников ГАИ. Такими «шедеврами» были разрисованы, как минимум, половина документов офицерского состава полка. Проверка на подлинность была успешно пройдена изрядно подвыпившим капитаном полка, врезавшимся на переезде перед Боровухой в колёсную пару первого вагона движущегося железнодорожного состава. Выбравшись из вдребезги разбитой «восьмерки» без единой царапины, он изо всех сил пытался изобразить трезвый вид перед приехавшими гаишниками:

— К машинисту состава претензий не имею! Моя вина: я не пропустил помеху справа, — заплетающимся языком заявил капитан. После проверки документов главным и единственным аргументом работников ГАИ было — нетрезвое состояние нарушителя.

А. Васин и А. Уляшов

А. Порядин и А. Уляшов

Дембеля…

Осенью демобилизовались солдаты, вышедшие из Афганистана, — для ротного это было расставанием с боевыми друзьями, хоть они и были подчиненными, — их объединял Афган.

Катька тоже чувствовала особую тоску: она по-своему, по-собачьи, определяла степень близости, — в мирной жизни отношения не были столь безусловно надёжными и проверенными…

Полк отправили в Гоже-Поречье, — на восстановление учебного полигона, заброшенного и основательно запущенного за годы боевых действий в Афганистане. Там пришлось быть и лесорубами, и косарями, и землекопами, — полигон пришлось практически отстраивать заново…

Новый год в домашней обстановке, — это было непривычно и немного странно, жизнь как-будто постоянно шла в двух параллелях — ТАМ и ЗДЕСЬ.

А в первых числах января наступившего 1990-го — приказ: дивизия вылетает в Баку, оттуда — на укрепление советско-иранской границы…

*****

В Минске дела вовлекли в привычный круговорот: работа на студии, звонки по согласованию концертов и поездок, с периодическими марш-бросками в самые разные регионы.

Репертуар группы не ограничивался песнями афганского и военно-патриотического содержания, в последнее время в нём всё больше появлялось песен о простых человеческих чувствах, — душа оттаивала от войны и радовалась мирной жизни. Да и военную часть слушали не только десантники, они были посвящены представителям самых разных военных профессий. Их выгодно отличало то, что тексты и музыка песен были практически на сто процентов авторскими, тогда как многие группы этого направления перепевали просто широко известные афганские песни. Поэтому востребованность в их выступлениях часто превышала физические возможности, — нельзя было находиться в нескольких местах одновременно. Благодарность и признание зрителей служило наградой за напряженный ритм работы, осознание того, что ты делаешь нужное дело, — согревало душу. Мирная и лирическая часть репертуара привлекала зрителей самых разных поколений, — и это тоже не могло не радовать…

И если бы сейчас Александру сказали, что через пять лет в его творчество с новой силой и новой болью ворвётся война, — он бы не поверил…

Часть 4. Советско-иранская граница

Глава 17

4 января 1990 года вышли директивы министра обороны СССР и начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР о передаче 103-й воздушно-десантной дивизии из состава Воздушно-десантных войск и её переподчинении начальнику Пограничных войск Комитета государственной безопасности СССР.

Разговоры об этом в дивизии гуляли ещё с осени: приезжали пограничники, выдвигали аргументы о преимуществах службы в рядах погранвойск. Предупреждали тех, кто не согласен переходить, чтобы подыскивали новые места службы, — многие офицеры так и поступили…

Среди десантников обсуждались две версии предстоящего «переодевания»: либо «маскировка» проведена для того, чтобы уберечь дивизию от сокращения, на чем якобы настаивали «партнеры» на переговорах в Женеве, либо — чтобы не особо выделяться, если возникнет необходимость усилить какую-нибудь, из уже начавших трещать по швам границ Союза. И вот он, первый аккорд, — советско-иранская граница…

Организованные националистами Азербайджана беспорядки привели к тому, что 31 декабря 1989 года граница с Ираном была разрушена на протяжении 700 километров. Пограничные заставы были окружены и блокированы беснующейся толпой, бульдозерами сносились пограничные и электрические столбы, растаскивалось по окрестным селам всё, что представляло собой какую-то ценность, была разрушена вся система КСП. Азербайджанцы, которых жило много по обе стороны границы, решили, что пришла пора жить одной семьёй. Образовавшиеся проблемы не радовали правительства обеих стран.

13 января дивизия вылетела из Боровухи в Баку. В суете погрузки про Катьку никто не вспомнил.