Катька – пограничная собака - [33]

Она легко построила всех окрестных собак, её авторитет был абсолютным. А когда на плацу выстраивался весь полк, она выходила на середину, усаживалась рядом с командиром полка и «командовала парадом». Высшее руководство махнуло на это рукой, тем самым признав Катькино право на занимаемое место.

Когда рота выезжала на аэродром на десантирование, — Катька непременно сопровождала бойцов. Она носилась по непривычным зарослям вокруг аэродрома, чихая от налипшего пуха одуванчиков и цветочной пыльцы. Поиски живности в окрестных кустах не приводили к успеху: кроме пугливых мышей-полёвок да проскочившей как-то с дерева на дерево белки, ничего обнаружить не удавалось, — ни тебе дикобразов, ни змей, ни варанов…

Катька на броне в Боровухе

Отработка прыжков проходила часто, — старались использовать каждые благоприятные погожие дни. В Афган в ВДВ попадали из разных учебок, не все десантники успели до Афганистана освоить технику прыжков, — там этого не требовалось. Поэтому теперь восполняли этот пробел в обучении. На аэродром, до которого было около десяти километров, парашюты обычно вывозили на машине, а обратно, навьюченные, как мулы, возвращались пешком, отрабатывая по пути положенные нормативы. На ум в эти минуты приходила расхожая поговорка: «Десантник — это три минуты орёл, а в остальное время — ломовая лошадь».

Июнь 1989 г. На десантировании.

Каппушев, Исханов, Васин

Для Катьки жизнь в Боровухе была, конечно, интереснее, чем в Фергане, но Афган ей снился… Она вздрагивала, просыпалась и вслушивалась в ночные звуки. Звуков было много, и все они были непривычные: шелест листвы, перебираемой лёгким ветерком, издалека доносящейся музыки, проезжающих в ночи машин… Катька периодически пробегала по периметру ограды, иногда облаивая редких прохожих, — это давало ей ощущение службы, выполнения долга и обязанностей.

А. Уляшов, А. Холод, А. Порядин, А. Фоминых

Уляшов, Богданов, Васин, Берсенев, Рябчун

Для бойцов наряды на работу на окрестных предприятиях были своеобразным глотком свободы, поэтому воспринимались позитивно, — выход на «гражданку», пусть даже это была и работа, вносил разнообразие в закрытый уклад солдатской жизни. В эти команды, как правило, попадали дембеля, пользуясь своим, теперь уже привилегированным, положением.

Кому-то доставалось ремонтировать казармы, квартиры комсостава и прочие хозяйственные помещения.

Замполит батальона, майор Галушка, проверяющий качество ремонтных работ, приходил, осматривал и оценивал:

— Хреново!

— Что хреново? — уточнял Володя Чурин.

— Всё хреново! — констатировал замполит.

Солдаты не любили его за придирчивость и необязательность: за отремонтированную ленкомнату Царёву, Чурину и Халимову — всем троим, был обещан десятидневный отпуск, а отгулять его удалось только одному. Вспоминали случай в Афгане, когда майор, любивший ездить верхом на пушке БМП — это было круто, однажды, при резком торможении, вылетел вперёд машины. Хорошо, что механик-водитель успел затормозить, — а то потерял бы батальон замполита. Комбат Болтиков говорил потом в назидание:

— Не делайте так, как майор Галушка…

— Зря тогда водила затормозил, — сетовали теперь разозлившиеся бойцы…

На проводившемся в полку конкурсе афганской песни Володя Чурин занял первое место, — замполит объявил ему аж два отпуска. Отгулять можно было всего десять дней, — и майор об этом знал…

Серёга Богданов нашел способ подзаработать деньжат перед дембелем: рядом с цементным заводом, на который их посылали на работу, за колючей проволокой находилась зона. Как, и с кем, он договаривался, — никто не знает, но в свою рабочую команду он позвал Саню Порядина и ещё парочку надёжных дембелей, — чтобы язык могли держать за зубами. В условленное время в условном месте через колючку перебрасывали «маляву» на свободу, — нужно было её быстро поднять, пока не видит охрана, и опустить в почтовый ящик на воле. К каждому письму прилагались пятьдесят рублей советскими деньгами, — сумма по тем временам для солдата приличная. Письма кидали каждый день, деньги делили в команде по-честному, поэтому к дембелю все были экипированы «гражданкой» и подарками для родных. Тогда Серёга ещё не знал, сколько бюрократических трудностей возникнет у него перед самым отъездом в родной Барнаул…

Когда его спрашивали, откуда он родом, Богданов честно пытался объяснить, где находится его родной город, но, как выяснилось, географию Зауралья знали немногие, поэтому он просто отвечал:

— Недалеко от китайской границы. — Так к нему приклеилось прозвище «китайский разведчик». А когда выдали проездные документы, пунктом назначения в них стоял город Ленинград. Выяснилось, что числится он по документам не Сергеем Александровичем, а Игорем Николаевичем, сыном генерала из славного города Питера… Сказали, что перепутали при отправке из учебки в Афган, — так и прослужил он в Афгане генеральским сынком, который в это время спокойно учился в училище в Союзе. Восстановиться в правах ему помогли земляки — семейная пара из строевой части дивизии, успев сделать документы за 12 часов до отправления поезда…

*****

Москва встречала своей обычной толкотней и суетой, Александр не любил этот, как муравейник, вечно куда-то спешащий город, хоть и приходилось по делам здесь бывать часто. Когда учился в Рязанском десантном, потом во время учёбы в Солнечногорске, на высших академических курсах «Выстрел», после Афгана — Московский университет искусств на Малой Грузинской, — всё время эта суета вызывала раздражение. Было в своё время предложение остаться служить в Арбатском военном округе, — отказался…