Катька – пограничная собака - [32]
Катька в этой ситуации опять ничего не понимала: куда летим? Может быть, назад, в Афган? Она суетилась под ногами, пока грузили в самолет ротное имущество, сопровождая к самолету каждый ящик, каждую коробку, проверяя уложенный груз, летела, задрав хвост, от самолёта через аэродромное поле, наматывая десятки километров. Вся — от влажного носа до кончика хвоста — она наполнилась важностью выполняемой задачи, она снова чувствовала себя НА СЛУЖБЕ. Её рыжий хвост, только что мелькавший возле КПП, тут же выглядывал из-за колеса погруженного в ИЛ-76 неучтенного КамАЗа… Несмотря на заманчивые предложения местных гражданских продать машину за баснословную по советским деньгам сумму — 70 тысяч рублей, ротный всё-таки не соблазнился, КамАЗ вывезли в Боровуху, отчитались за привезенное имущество, зато оттуда потом он ушел в неизвестном направлении.
Прощались с ферганской землёй без особого сожаления, а Генка Соболь даже с досадой: здесь у него сперли так тщательно сбереженный во всех перипетиях подпольный фотоаппарат вместе с бесценными кадрами выхода из Афгана…
Приближалась какая-то большая стация — мирно спящий под столиком дог поднял голову и беспокойно зашевелился. Пожилой хозяин прицепил поводок, приговаривая:
— Сейчас, мой хороший, пойдём, погуляем…
Как собака заранее безошибочно определяла именно длительные стоянки поезда, — трудно понять. Александр всегда испытывал теплые чувства к собакам, считая, что по степени верности и привязанности, а также по уму и сообразительности им нет равных среди животных, а, порой, и некоторым человеческим существам у них есть, чему поучиться.
Он тоже вышел прогуляться по перрону, — всё равно не спалось…
Несмотря на то, что было уже достаточно поздно, и большинство пассажиров спали, вдоль вагонов сновали шустрые тетки с какими-то корзинками, предлагая горячие пирожки, вареники и семечки. Надо сказать, что на их товар находились желающие.
Звездное августовское небо раскинулось над головой высоким куполом.
Типовое здание вокзала, с яркими в ночи освещенными окнами, жило своей круглосуточной жизнью. Недавно покрашенное и нарядное, оно выглядело вполне симпатично.
Александру вспомнились убогие, обшарпанные здания начала 90-х, — страна отчаянно выживала, борясь с навалившейся нищетой. Возвратившейся на место базирования 103-й воздушно-десантной дивизии тоже пришлось заниматься приведением в порядок военного городка после десятилетнего отсутствия…
Часть 3. Боровуха
Глава 15
Хозяйство 103-й воздушно-десантной дивизии за десятилетие отсутствия пришло в плачевное состояние: немногочисленное количество находившихся там подразделений было не в состоянии поддерживать весь военный городок в надлежащем виде.
Поэтому самой первой задачей стало восстановление разрушенного хозяйства. Средств на всё это практически не выделялось, выход пришлось искать самим: объехали находящиеся в округе предприятия, имеющие хоть какое-то отношение к различным стройматериалам, пристроили солдат к ним на работу. Расчет за работу — продукцией предприятия. Ну и, само собой, — где что плохо лежало, складировали в укромном уголке, вывозя по ночам.
Приводили в порядок полуразрушенные казармы, технику, готовились к осеннему призыву, — новому «учебному году».
Прибытие батальона всколыхнуло уже успокоившуюся атмосферу возвращения из Афгана — прошло почти два месяца с момента вывода основной колонны, жизнь входила в мирную колею.
Через три дня после размещения в казарму пришел озабоченный замполит Фаррахов:
— Приезжают особисты, а ну-ка, быстро проверили РД!
Несмотря на то, что ещё в Фергане майор Болтиков, дней через пять после выхода, построил батальон и скомандовал, чтобы всё неразрешенное в мирной жизни — гранаты, боеприпасы и прочие недозволенные «мелочи» — свалили в одну кучу посреди плаца, и куча эта оказалась внушительных размеров, — не все смогли расстаться с привычными аксессуарами.
А в наступившей мирной жизни за это легко можно было загреметь под трибунал… Особистов в полк привёл случай с обнаружением гранаты у кого-то из гражданской молодёжи, — искать концы следовало среди афганцев.
На ревизию РД времени не оставалось. Они хранились под кроватями в казарме, привязанные к кроватным сеткам. Обошлось…
Несмотря на то, что отпуска и увольнительные были отменены, — попробуй удержать молодое буйное племя, прошедшее горнило войны, когда вокруг ВЕСНА, а за оградой — молодые и красивые девчонки… В укромном месте хранилась «гражданка» — счастливчики, чей размер одежды позволял в неё влезть, правдами и неправдами выбирались на волю.
8-я рота, Боровуха
Катька новое место службы освоила очень быстро. Поселилась она в расположении восьмой роты, ходила с ребятами в столовую, толкалась возле новеньких БМД, ключи от парка которых хранились у Сани Порядина, по старой привычке заскакивала на броню, — только ездить куда-то далеко не приходилось. Технику выгоняли из боксов, тщательно чистили и протирали, — только что там чистить, и так всё блестит, — и загоняли обратно…
Когда один из местных офицеров попытался навести порядок — не положено собаке жить в расположении роты, — вся рота ощетинилась. Ему вежливо объяснили, что Катька — боец восьмой роты, и имеет полное право здесь находиться. После этого за ней закрепилось звание: Катька — Герой Советского Союза, — так её звали все.
