Катька – пограничная собака - [36]

А в Баку обстановка была накалённой: толпы людей строили баррикады и завалы, преграждая путь движению военных… В советских солдатах никогда целенаправленно не воспитывали жестокости: понятие врага было абстрактным, стрельба по мишеням — это не убийство живого человека. И даже те, кто прошли афганскую войну, — стреляли по врагу, это был чужой, который представлял опасность. А тут перед ними была толпа разъяренных, но наших, советских людей…

Когда при разгрузке в Баку, из-за ящиков выскочила Катька, — это было, как появление джина из бутылки, — никто не подозревал, что она летит с ними. Как она умудрилась пробраться незаметно в самолёт, и затаиться до самой разгрузки, — перед этим меркнет мастерство самых известных тайных агентов.

После белорусской зимы в Баку было очень тепло. Ночная выгрузка была суетливой и беспорядочной, обстановка непонятной, — всё вместе вызывало досаду…

Тем не менее, не все одобряли разрушение границы: когда прибывшие десантники объясняли, что едут на восстановление границы, — толпа их пропускала, и, хоть и медленно, но продвигаться вперёд всё же удавалось.

Восьмая рота была направлена на укрепление 16-й заставы Пришибского погранотряда. Добирались туда почти неделю, ночуя на окраинах сёл, расстилая спальники, которыми их экипировали пограничники, прямо на земле.

Переход из десантников в пограничники сам по себе не мог пройти гладко и безболезненно: задачи перед этими родами войск всегда ставились разные. Граница — это элемент дипломатии, сведение конфликтов до минимума. А десант — это подавление конфликтов там, где требуется натиск, слаженность действий и специальная подготовка. Фактически, ВДВ служили инструментом воздействия там, где ситуация уже заполыхала пожаром и не поддаётся решению другими методами. Поэтому инструкции старших офицеров по «недопущению эксцессов» воспринимались с недоумением: а взлом и фактическая ликвидация границы — это не эксцесс? Изменение знаков отличия и элементов формы, замена погон, даже само обращение к полкам высших чинов: «Здравствуйте, товарищи пограничники!» — встречали неприятие, и ответом часто служила гробовая тишина. С нарукавных пограничных шевронов упорно и яростно отдиралась общевойсковая эмблема, называемая «капустой», а на её место намертво приклеивалась символика ВДВ.

Все эти нюансы отступали в сторону, когда нужно было выполнять боевую задачу, поэтому взаимопонимание с пограничниками всё же постепенно налаживалось.

Застава на границе была отдельным поселением, в обе стороны от которого тянулась зона ответственности, оборудованная системой защиты и охраны государственной границы. И эту систему необходимо было восстанавливать, с чем пограничники не могли справиться в силу своей малочисленности. К тому же, одновременно нужно было контролировать ситуацию в условиях временного отсутствия этой самой системы.

Жизнь пограничной заставы здесь, и той, что была в Афгане, были во многом схожи. Отличием было то, что пограничная застава представляла собой как бы небольшой военный городок: вместе с офицерами жили их семьи, велось подсобное хозяйство, что привносило в военный быт «домашние» нотки. В силу удаленности от цивилизации, организацией культурного досуга всегда занимались офицерские жёны, что тоже скрашивало суровость военного быта.

Катька быстро освоилась и перезнакомилась с местными собаками, успев загулять и произвести на свет очередное потомство. Это не мешало ей вникать в особенности новой службы, — она так же запрыгивала на броню, когда бойцы на БМП ехали охранять и контролировать участок границы. По ночам маневренная группа из двух-трёх БМП дежурила на заставе, выезжая на сработавшие датчики, показывающие нарушение границы. Порой это случалось по несколько раз за ночь, — Катька моталась с ними, она чувствовала себя НА СЛУЖБЕ. Чаще всего это были нарушители из местных жителей, — поток товара для перепродажи не иссякал в обе стороны. Оттуда везли видеотехнику, магнитофоны, косметику, в немыслимых количествах — сигареты «Мальборо», продающиеся в Союзе по 15 рублей за пачку. Поэтому все курящие бойцы восьмой роты были на весь срок пограничной службы обеспечены «Мальборо» из изъятого контрабандного товара, — курение этих сигарет было высшим шиком в слоях советской элиты. На иранской стороне спросом пользовались советские холодильники, телевизоры и прочие электроприборы, вплоть до электрических лампочек, которые упорно перевозились через пограничный Аракс на ишаках. Река Аракс находилась на нейтральной территории: один из её крутых берегов был нашей границей, другой — иранской. Как таковых, укреплений и сплошной линии границы на иранской стороне не было: иранские пограничники, по два-три человека дежурили в сооружениях, которые выглядели, как что-то среднее между блиндажом и землянкой. Нарушителей сдавали в комендатуру, товар изымался и складировался. Иногда нарушения границы происходили целыми группами, поводы и случаи бывали разными.

Пожалуй, только Катька чувствовала себя в этой обстановке нужной и счастливой, — её рота была на заставе, и её жизнь вернулась в привычное русло.