Катька – пограничная собака - [37]

Рутинность и монотонность пограничной службы напрягала десантников, — казалось, время тянется, как резина, и находятся они здесь бесконечно долго…

Когда в апреле пришел приказ возвращаться к месту дислокации, — все вздохнули с облегчением…

Катькиным щенкам исполнился месяц, когда приехавшему с соседней заставы Сергею Найдёнову приглянулся один из них, — лобастый, с умным взглядом, но совсем не похожий на Катьку, щенок. Он забрал его с собой на заставу.

С этого дня Катька начала совершать почти ежедневные визиты к соседям. Она доезжала на броне БМПэшки, патрулирующей границу, до стыка застав, а там, если повезёт, перескакивала на машину из Серёгиной роты. Если же транспортной оказии не случалось, оставшийся путь она проделывала привычным марш-броском. После того, как двух оставшихся щенков увезли в неизвестном для неё направлении на другие заставы, Катька стала задерживаться в гостях у сына на ночь, а иногда и на сутки-другие. В одну из таких её отлучек восьмая рота выдвинулась к Баку…

Обнаружив, что рота ушла, Катька заметалась: она помчалась назад, на соседнюю заставу, где тоже уже шла подготовка к отъезду. Щенка оставили на заставе, — слишком мал был… Разрываясь между долгом и материнскими чувствами, Катька никак не могла решиться: она спрыгнула с брони БМП, куда уселась по многолетней привычке, колонна тронулась, а Катька скрылась в воротах заставы, — там оставался её щенок. Вся её сознательная жизнь прошла на службе. Здесь тоже была застава, но Катька не была от рождения пограничником, — она была десантником. Поэтому долг толкал её за уходящей ротой.

Догнала колонну она уже за расположенным неподалёку селом, — свой нелёгкий выбор она сделала…

В Баку технику грузили на платформы железнодорожных составов, часть бойцов сопровождала её. Остальные улетали самолётами.

На аэродроме Катька тщательно обследовала все самолёты и все закоулки в поисках своих, но восьмая рота уже улетела в Боровуху…

Поселившаяся в ней тревога начала перерастать в панику: она металась между огромными самолётами, в которые грузили какие-то ящики, в них же по рампе поднимались солдаты и офицеры, — и все они были ЧУЖИМИ!

Почти выбившись из сил, она выскочила к закрывающейся рампе ИЛ-76, по которой поднимался офицер-десантник. Рывком отчаяния Катька метнулась мимо него в багажный отсек самолёта, и забилась, едва дыша, между ящиками.

Самолёт летел в Псков. Так началось Катькино путешествие по России…

Часть 5. Россия

Глава 18

При разгрузке самолёта её заметили:

— Диверсантка! — смеющиеся бойцы так напоминали своих, что Катька подумала: «А может, это просто новый призыв?» Но вокруг не было НИ ОДНОГО знакомого лица…

Её шуганули, чтобы не путалась под ногами, а когда она шарахнулась в сторону, вдогонку раздался пронзительный свист.

Короткими перебежками она пересекла аэродромное поле, нашла какую-то лазейку, по-пластунски выбралась за ограду, встряхнулась, и побежала изучать незнакомый город.

На улицах этого города ей встретилось несколько человек в такой знакомой десантной форме. Каждый раз, завидев издалека офицера-десантника, Катька оживлялась, радостно поднимала голову, — и летела навстречу. И с каждой ошибкой она всё больше теряла надежду… За одним она даже увязалась, надеясь, что он приведёт её к знакомым воротам полка, — однако, вместо этого она попала на вокзал.

Здесь было много народу и все куда-то спешили. Когда Катька разобралась, что вокзал — это место, с которого все куда-то едут, в ней забрезжила надежда, и она твёрдо решила не уходить отсюда далеко.

Обследовав стоящий на первом пути состав, обежав его на всякий случай сзади, она убедилась, что попасть внутрь не удастся, — все двери вагонов были закрыты бдительными проводниками.

Зато на дальних путях она увидела стоящие грузовые составы, — товарные вагоны чередовались с открытыми платформами, к ним Катька и направилась лёгкой трусцой.

Однако и здесь её ждало разочарование: попасть на платформу не было никакой возможности. Она даже сделала попытку, вспомнив свои восхождения на 25-ю верхнюю, но зацепиться здесь было не за что.

Вернувшись на перрон, она, аккуратно обходя спешащих с чемоданами пассажиров, облюбовала себе место возле столба высоковольтной линии, — толпа плавно обтекала его, оставляя свободным пятак асфальта. Здесь Катька чувствовала себя, как на границе: осматривая движущийся поток людей, выхватывала взглядом мелькнувшую в толпе военную форму или пограничную фуражку, нетерпеливо приподнималась, готовая устремиться следом, но, тяжело вздохнув, опять усаживалась на охраняемый участок.

На своём посту она просидела до позднего вечера, пока давно пустой желудок не подтолкнул её к поискам еды…

Как и где она добывала пропитание, — это совсем отдельная история, но каждое утро, ни свет, ни заря, приходящий дворник, убирающий перрон, находил Катьку на её боевом посту, у столба, который она назначила себе пограничным.

К ней привыкли служащие вокзала, стали её подкармливать. Катька вежливо ждала, когда приносящие еду отойдут на приличное расстояние, и только после этого начинала интеллигентно есть.

Катька не умела считать дни, поэтому не знала, сколько времени она несёт своё боевое дежурство. Когда она прилетела в этот город, — начинали распускаться листья на деревьях. А теперь они уже начинали желтеть…