Кати в Италии - [37]

Шрифт
Интервал

— Через несколько часов мы увидим Неаполь, а потом умрем, разве это не чудесно?

«Да, это было бы чудесно», — призналась я самой себе. По крайней мере если можно было бы перепрыгнуть через Неаполь и поскорее умереть.

* * *

Да! Увидев этот город, веселее не станешь! Разумеется, вид на Неаполитанский морской залив — словно дивный сон, а Средиземное море — ярко-голубое чудо, которое я увидела в первый раз. Но я увидела столько всего другого, вселившего в меня еще большую печаль. Бледные истощенные дети, бледные истощенные матери, грязь, бедность и беззастенчивое нищенство, корни которого — в подлинной нужде. Матери, взывая к нашему милосердию, демонстрируют своих грязных, покрытых струпьями младенцев, торговцы с безумным упрямством пытаются всучить нам свои побрякушки. То была Италия бедноты, какую мы еще не встречали.

И надо всем этим светило ясное, срывающее все покровы солнце Божье. Стираное белье, висевшее длинными рядами перед окнами и поперек улиц, выглядело еще более грязно-серым при свете солнца, дети — еще более бледными, а грязь выступала еще отчетливее. На тротуаре лежал лицом вниз человек, вкушавший послеполуденный сон, — он выглядел на солнце еще более бедным и несчастным, как и двое рабочих, что, сидя на краю тротуара, ели скудный завтрак — кусок хлеба. Что толку смотреть на прекраснейшую панораму Земли, если тебе нечего есть?! Голод, должно быть, легче переносить в каком-нибудь по-настоящему уродливом и отпугивающем месте, потому что тогда по крайней мере не видишь такого множества упитанных туристов.

Мы и в самом деле питались. Мы ели и пили столько, сколько могли впихнуть в себя: ризотто, котлеты, сыр, фрукты, мы пили вино в ресторане на открытом

_ воздухе, под гигантским солнечным тентом внизу в гавани. И все время поблизости стояли голодные люди. Не говоря уже о голодных кошках! Они бегали под столами, терлись о наши ноги и мяукали так чудовищно, что мы едва слышали собственные голоса.

Но шум вокруг стоял не только от кошек. Мне еще никогда не приходилось проводить ленч в более оживленном месте.

— Этот ресторан не назовешь «Тихая Мари»! — сказала я Еве, и она с этим согласилась.

Очевидно, ресторан был расположен в самом центре очень важной магистрали, потому что половина населения Неаполя сновала между столиками. Торговцы устрицами, цветочницы, уличные фотографы теснились вокруг и, громко крича, предлагали свои услуги.

— Если бы мне пришлось здесь питаться некоторое время, я бы заболел язвой желудка, — сказал господин Густафссон.

Но это были только цветочки! Он сказал это еще до того, как заиграл оркестр.

Должно быть, в Италии нет закона, запрещающего шуметь. Рядом, отделенный от нашего только шпалерой[196], находился другой ресторан. Точно так же битком набитый кошками, торговцами, уличными фотографами и второй половиной населения Неаполя. И там тоже играл оркестр! Оба ресторана были злейшими конкурентами, а их оркестры вели друг с другом благородное соревнование. Так получилось, что, едва наш оркестр заиграл «Санта-Лючия» так, что эхо разносилось над Неаполитанским заливом, тут же вступил другой оркестр с мелодией «О мое солнце!», да так, что Везувий[197] начал содрогаться. Оба солиста, чтобы перекричать друг друга, пели до посинения. Кошки мяукали, торговцы кричали, уличные фотографы щелкали затворами. Население Неаполя беззаботно сновало между столиками туда-сюда, и все это под дикое пение, возносившееся к небесам.

— Здесь по крайней мере хоть что-то получаешь за свои деньги, — устало сказала Ева и уронила косточку.

* * *

Подумать только! Живешь и достигаешь совершеннолетия, не зная, что на свете есть Сорренто! Конечно, слышишь о нем, но не испытываешь при этом томления в груди.

После поездки в Италию никто не сможет сказать в моем присутствии «Сорренто» без того, чтобы воздух не начинал мерцать вокруг меня, а сладостные голоса звать издалека… Так что я застываю как потерянная на месте и только вспоминаю.

Я поднялась на борт белого парохода в гавани Неаполя, не подозревая, что направляюсь в райские кущи. О, конечно, это было красиво, и наш белый пароход, и ярко-голубое море, сверкающее на солнце! И там виднелись хорошо известный конус Везувия, и скалистый обрывистый силуэт острова Капри[198], и высокие отвесные черные стены полуострова Сорренто.

Но я не знала, что направляюсь в райские кущи. Я вообще ничего не знала. Это произошло позднее, когда мы с Евой стояли на террасе отеля, где росли большие платаны. Словно птичье гнездо, прилепился отель к самой вершине скалы, и далеко-далеко внизу у подножия обрывистого горного склона слышалось, как вздыхает Средиземное море. Волны тихо бились о скалу, нашептывая нам свои древние тайны. Напротив нас, по другую сторону залива, вздымал свою голову к небу Везувий, а небо на закате мерцало, переливаясь разными цветами — бирюзовым и розовым, сизым и фисташковым. Сумерки наступили быстро, и по другую сторону вод длинной сверкающей цепью начали зажигаться огни Неаполя. Оттуда внизу скользили к причалу рыбачьи лодки. С нашей вышины они казались игрушечными корабликами, брошенными и забытыми каким-то маленьким мальчиком, уставшим от игр. Рыбаки в лодках перекликались, и голоса их в вечерней тишине слышались так близко, словно они стояли рядом с нами.


Еще от автора Астрид Линдгрен
Три повести о Малыше и Карлсоне

В городе Стокгольме в лучшем в мире домике на крыше живет лучший в мире Карлсон. В этом совершенно уверен его друг Малыш. Убедитесь в этом сами, прочитав три повести знаменитой шведской писательницы Астрид Линдгрен. Карлсон, толстяк и обжора, всегда весел, полон выдумок и фантазий. Дружба с этим маленьким человечком с пропеллером на спине совершенно изменяет жизнь Малыша.


Пеппи Длинныйчулок

Юмористическая повесть известной шведской писательницы о чудесных путешествиях и забавных приключениях девочки по имени Пеппи Длинныйчулок, у которой было доброе сердце, щедрая душа и слишком горячая голова.


Мадикен и Пимс из Юнибаккена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Эмиль из Леннеберги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел

Странно, когда вокруг тебя происходят необъяснимые явления; когда таинственным образом исчезают из-под самого носа разные вещи, как то: сдобные плюшки и маленькие, запертые на замок мальчики. Как это случается — не поддается разуму. Или дверь вдруг оказывается запертой снаружи, в то время как все находятся в комнате. А на стене откуда ни возьмись появляются странные надписи. А еще неожиданно раздаются какие-то душераздирающие звуки, от которых хочется плакать. Нет, дорогой читатель, это не книга ужасов и не детективная история.


Калле Блюмквист - сыщик

Создавшая Малыша и Карлсона Астрид Линдгрен знакомит читателей с Кале Блюмквистом — юным сыщиком, которому могут позавидовать многоопытные детективы.


Рекомендуем почитать
Такой забавный возраст

Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.


Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Валить деревья

В 1000 и 1001 годах в геолого-исследовательских целях было произведено два ядерных взрыва мощностью 3,5 и 10 килотонн соответственно.


Степень родства

«Сталинград никуда не делся. Он жил в Волгограде на правах андеграунда (и Кустурица ни при чем). Город Иосифа не умер, а впал в анабиоз Мерлина или Артура. То тут, то там проступали следы и возникали звуки. Он спал, но он и боролся во сне: его радисты не прекращали работу, его полутелесные рыцари — боевики тайных фемов — приводили в исполнение приговоры, и добросовестный исследователь, знаток инициаций и мистерий, отыскал бы в криминальной газетной хронике закономерность. Сталинград спал и боролся. Его пробуждение — Белая Ротонда, Фонтан Дружбы, Музкомедия, Дом Офицеров, Планетарий.


История одной семьи

«…Вообще-то я счастливый человек и прожила счастливую жизнь. Мне повезло с родителями – они были замечательными людьми, у меня были хорошие братья… Я узнала, что есть на свете любовь, и мне повезло в любви: я очень рано познакомилась со своим будущим и, как оказалось, единственным мужем. Мы прожили с ним долгую супружескую жизнь Мы вырастили двоих замечательных сыновей, вырастили внучку Машу… Конечно, за такое время бывало разное, но в конце концов, мы со всеми трудностями справились и доживаем свой век в мире и согласии…».


Кажется Эстер

Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.


Кати в Америке

Кати снимает квартиру вместе с подружкой Евой. Однажды они выигрывают небольшую сумму денег и решают отправиться в Италию. Рим, Милан, Венеция, соборы, музеи, магазины — и, конечно, любовь!


Кати в Париже

И снова Кати отправляется в путешествие, на этот раз на горизонте замаячила столица Франции. Друзья Кати квартал за кварталом обследуют Париж. Вместе с ними и ты сможешь совершить экскурсию по местным достопримечательностям, узнать малоизвестные эпизоды из жизни знаменитых парижан, таких, как Робеспьер, королева Марго, вор и поэт Франсуа Вийон и многих других.