Катастрофа или гибель Атлантиды - [4]

— Значит, я вообще не гожусь в оракулы…

— Глупости. Даже машины способны видеть. А уж Настоящий, тем более ты… Ведь ты Прекрасная дева, у тебя кровь фосфоресцирует от чистоты: тренируйся себе — и все.

— Причем тут кровь… — она все еще пыталась отбиться, не хотелось ей вот так, ни с того ни с сего, заглядывать в душу какому-то кентавру.

— При том. Хватит спорить. Ложись, — приказал он. — Ты меня знаешь, все равно не отстану.

Да, она знала. Молча, больше не сопротивляясь, Касс покорно легла на спину. Медленно устроилась поудобнее, вытянула ноги, вытянула руки вдоль туловища и закрыла глаза.

— Вдох, — командовал Лон. Глубокий вдох, долгий выдох… Освобождайтесь от телесных уз, Прекрасная дева. Однако, мне все труднее становится себя контролировать, когда вы так лежите передо мной… Вдох… Выдох… Ты спускаешься с Парнаса… Площадь Творцов… Сзади у тебя храм Эдем… Определились? Теперь поворот направо… и налево… Вперед, вперед, по радиусу Второго Аквариума, от центра к каналам… Вдох… Выдох… Вдох… Выдох…

Глава 2

Цок-цок-цок. Быстрой дробью по плитам мозаики стучат копыта. По пустой сумеречной улице несется кентавр. Он еще молод, но в карих чуть-чуть продолговатых глазах застыло страдание. Да, он еще молод и силен, но безмерно устал: ведь кентавр бежит от Аквариума, то есть с берега внутреннего канала, а теперь он уже почти в городе. Он не преследует определенных целей, не знает, куда бежит и зачем, не знает, что ждет его в городе. То есть догадывается, конечно, что ничего хорошего его там не ждет, но бежит, скорее всего, по инерции.

— Эй ты, машина, куда торопишься?

Всего-навсего двое. Опять двое.

— Смотри, а то еще копыта потеряешь на такой скорости! Не надо больше крови, разве они виноваты в его несчастьях. А кто знает? Настоящие ведь… Может, это именно они и перестроили его генетику: перекромсали, переломали всю жизнь… Ах, если бы они унялись, замолчали, перестали искушать…

— Поставили на тебя, что ли?

Нарочно они? Неужто обязательно сейчас насмехаться над ним? Сейчас, когда ему так трудно удержаться… Все труднее и труднее сдерживаться… Нет, не надо больше крови, хотя сладок ее запах, когда мстишь Настоящим.

— Да продали твою подружку! На ипподроме она давно.

Все. Сами виноваты. Во всем виноваты проклятые Настоящие.

— Заткнись, — коротко выдохнул кентавр, резко останавливаясь.

Касс затрепетала в страшном предчувствии.

Насмешники даже немного потрезвели от растерянности.

— Что? — пролепетал один из них.

— Ты меня слышал.

— Чтобы машина позволила себе хамить Настоящему!

Они, возможно, готовы были бы уже и отступиться, но кентавр ударил копытом по земле.

— Я не машина!

Нет, они все еще не поняли.

— Уходите, убегайте, спасайтесь! — мысленно орала Касс. Ах, если бы только они могли ее слышать!

— Нектар слишком крепкий попался, что ли?

Один из них недоуменно потер ладонью лоб.

— Бред. Машина не может рассердиться, — решил второй.

— Я покажу вам рассерженную машину!

Кентавр с силой, будто это дорога была во всем виновата, ударил копытом. Потом прыгнул вперед.

После этого прыжка уже никаких сомнений.

Запах крови, запах мести. Касс не научилась выходить из транса без помощи Лона, а он пока еще не хотел отпускать ее, хотя губы ее побелели, а глазные яблоки начали беспорядочно метаться под прикрытием век. Лон утешал ее частыми короткими поглаживаниями по лбу, но из транса не выводит.

Русалка Лега мечется в своем загоне, от стенки к стенке, от сетки к сетке. Будто чувствует, бедняжка. О Творцы, при чем тут Аквариум? Или не Аквариум? Да это же просто ее черты выгравированы на ожерелье. Ожерелье? Что за ожерелье на шее кентавра? Когда кентавры носили драгоценности? Впрочем, нет, ведь это самоделка. Просто гладкие камешки, а на них чем-то острым, скорее всего, твердым заостренным камнем, выбиты изображения русалки и кентавра.

Кентавр срывает ожерелье с шеи, бросает незаметно возникшему откуда-то из темноты товарищу: — Передай… ей…

— Подожди, не теряй скорости, — просит тот. — Он поможет.

“Кто это, Он?” — почему-то с нарастающим ужасом подумала Касс.

Некоторое время оба кентавра бегут рядом по темной улице.

— Нет, все. Кентавр-убийца решительно тормозит всеми копытами. Останавливается. Ресницы его дрожат. — И не в скорости даже дело… Передай… Беги, беги, главное, передай ей…

Второй кентавр растворяется в темноте так же незаметно, как и появился, а над первым появляется тень двух аэробилей, между которыми растянута сеть. Кентавр, не сопротивляясь, подставляет лоснящиеся от усталости бока. Аэробили удаляются к Елисейским полям, увлекая за собой тяжелую сеть с тяжело дышащей покорной добычей.

Русалка Лега мечется в своем загоне. От стенки к стенке.

Касс забилась, словно в эпилептическом припадке. В конце концов, Лон понял: ее больше в трансе не удержишь. Он щелкнул пальцами, произнес короткое слово “Домой”.

Касс сразу открыла глаза и простонала: — О Творцы, это же Лега!

— Кто? — удивился Лон. Он все еще чувствовал себя усталым после своих видений, так что за ее видениями не следил.

— Русалка Лега, моя Лега! — ответила Касс и тут окончательно пришла в себя и сообразила: зря она вслух при Лоне произнесла сейчас это имя…