Каталог оккультных услуг - [15]

– Увы, некоторым из нас нужно еще как-то закончить школу, и они слишком погружены в учебу, чтобы отвлекаться на зов сердца. – Она трагически вздохнула. – Еще успеется.

– Как скажешь, – улыбнулся он (пульс Нор снова подскочил) и вчитался в лист Мэдж. – Сейчас все принесу.

Нор громко облегченно вздохнула и только потом поняла, что Савви весело смотрит на нее.

– Чего? – прошипела она.

– Ты покраснела, – улыбнулась подруга.

«О черт».

– Правда? – спросила она, делая вид, что ей вдруг срочно понадобилось сколупнуть с ногтя большого пальца остатки облупившегося темно-синего лака.

– Пожалуйста, скажи мне, что у вас был тайный роман и вы каждую ночь встречались в укромном месте у водопада! – с надеждой зашептала Савви.

– Чего?! Нет! Кто так вообще делает?

– Делают, и многие, – возразила Савви. – Я бы вот с радостью.

– Ты-то конечно. Но ничего такого не было. Он просто… – Нор замялась. – Однажды он назвал меня прекрасной. – Она съежилась в ожидании хохота подруги.

– О боже, Нор, – выдохнула Савви.

Нор покраснела еще гуще:

– Да ладно, это же пустяк.

– Нет, не пустяк! Боже, совсем не пустяк! Может, у тебя есть шансы хоть раз в жизни любить и быть любимой. А то, знаешь, я за тебя волновалась.

Нор поморщилась.

– А может, я и хочу умереть, ни разу не полюбив и не побыв любимой!

Улыбка Савви потухла.

– Нор, – серьезно прошептала она, – никто не может хотеть умереть без любви.

– Я пару раз видел, как ты бегаешь вокруг озера, – воодушевленно заговорил вернувшийся Рид. Нор только через секунду поняла, что он обращается к ней. – Ты меня, наверное, не заметила. Ты бегаешь куда быстрее, чем я.

Он поставил на стойку небольшой ящик и принялся доставать оттуда флаконы эфирных масел и отдавать их Нор: бергамот, нероли, розовое дерево.

Нор не спускала глаз с флаконов, чтобы не встречаться взглядом ни с Ридом, ни с Савви.

– А? – буркнула себе под нос она.

– Ты не… – Он запнулся и наклонил голову, чтобы посмотреть ей в глаза. – Может, ты как-нибудь позволишь мне к тебе присоединиться?

Как только их глаза встретились, Нор лишилась дара речи. «Нор, пожалуйста, сосредоточься», – умоляла она сама себя. О чем он спрашивает? Можно ли бегать? Вместе с ней? Зачем ему это понадобилось? И, не в силах придумать никакого другого ответа, она прошептала:

– Давай.

Секунду он изучающе смотрел на нее, все еще держа в руках один из флаконов.

– Я рад, что ты осталась, Нор Блэкберн, – наконец сказал он.

– А куда мне было деваться? – удивленно выпалила она.

Он рассмеялся – как будто теплый лучик солнца согрел холодное утро. В этот миг Нор больше всего на свете хотела заставить Рида Оливейра смеяться так снова и снова.

Ее это пугало.

4 Заклинание призыва

Важно помнить, что некоторые вещи попросту не желают приходить по зову. Вынуждать их – жестокая ошибка.

Рона Блэкберн

Весной 1998 года Мэдж Симидзу, аспирантка одного из престижных университетов Восточного побережья, работавшая над диссертацией по ботанике, оказалась одной из случайных адресатов анонимного и безобидного письма счастья. В этом письме, как и в большинстве ему подобных, обещалось исполнение даже самых безумных ее желаний, если только она перешлет его еще десяти людям, а также тому, кто начал эту рассылку. Блестящие способности к науке не мешали юной Мэдж быть очень суеверной, так что она немедленно сделала одиннадцать копий письма и отнесла их на почту. Не то чтобы она серьезно поверила, что какое-то письмо счастья может изменить ее жизнь, но она не собиралась ставить под угрозу свое великое и полное открытий будущее и должна была перестраховаться.

И потом, кому навредят несколько писем?

К ее удивлению, очень скоро пришел ответ от человека, запустившего письмо счастья, – одинокой беременной семнадцатилетней девчонки с далекого острова около Вашингтонского побережья. Из завязавшейся переписки Мэдж узнала, что у бедной девочки очень мало друзей. А поскольку, по ее словам, она никогда не была особо близка с матерью, дома ждать поддержки тоже не приходилось. Девочка чувствовала себе абсолютно, совершенно одинокой. Мэдж подозревала, что письмо счастья было попыткой достучаться до внешнего мира, найти кого-нибудь, кто позаботится о ней, чем Мэдж с радостью и занялась. Особенно судьбоносным показалось ей то, что девочку звали Ферн, то есть «папоротник», а она была ботаником.

Через несколько месяцев после рождения у девочки ребенка Мэдж сделала то, что поразило даже ее саму. Вместо того чтобы сдавать сессию, она покидала вещи в свой «вольво» и приехала на остров, решительно намереваясь спасти юную мать и ее маленькую дочь от жалкого прозябания в изоляции, небрежении и безнадежности.

Во время долгого пути через всю страну Мэдж поняла, что письмо счастья не обмануло: ее самые безумные желания действительно сбывались. Просто мечты о звании кандидата наук и научной карьере безумными не были. Мэдж откуда-то знала: если она действительно хотела прожить великую и полную открытий жизнь, ее следовало строить вокруг Ферн Блэкберн и только вокруг нее.

Прибыв на остров, Мэдж обнаружила, что Ферн пробудила лучшие чувства и желание помочь не в ней одной. Оказывается, та переписывалась с наивными студентами со всей страны. И, как и Мэдж, ранней весной они приехали на остров. Их число колебалось между десятью и тридцатью. Они привезли с собой маленькие походные кухни, тяжелые темно-зеленые брезентовые навесы и биотуалеты, которые к середине июля все сломались. Ночами напролет они танцевали под ритмы барабанов и занимались любовью. Они привезли с собой собак, чья шерсть была изъедена паршой, которую Джадд удалось вылечить, и вспышку гонореи, против которой она была бессильна. И, что важнее, они привезли с собой обожание и поклонение, а также извращенную готовность делать что угодно, лишь бы Ферн была довольна.