Катали мы ваше солнце - [16]
Кудыка, привскочив с колен, моргал и ошалело крутил головой. Ему-то — идти али нет? Сказано было: «Вы все…» Ну, все — так все! Древорез отряхнул мокрые коленки и припустился вдогонку.
Толпой человек в семь достигли они узорчато оперённой лесенки, ведущей из горницы на искусно измуравленный чердак, собственно, и называвшийся теремом. Наступив на первую доску, боярин обернулся, насупился и приложил перст к поджатым строго устам. Дальше пошёл на загнутых носках, чтобы каблуком невзначай не скрипнуть. Затаив дыхание, все прочие последовали за ним.
Очутившись перед узкой расписанной полевыми цветами дверью, боярин приложил к створке мясистое ухо. Прислушался и что-то, видать, услышал, ибо побагровел и с маху треснул в дверь кулаком.
— Отопри!..
За дверью приключилась короткая суматоха. Вроде заметались, что-то задевая, что-то опрокидывая…
— Отопри, чтоб тебя… повело да покоробило!..
Ойкнули тоненько, прильнули к двери с той стороны.
— Не обедать ли пора, дядюшка?.. — спросил в пробой дрожащий девичий голос.
— Отопри, дверь с косяками выну!..
Шаркнули, стукнули засовы — числом не менее трёх. Шумно сопя, Блуд Чадович размахнул дверью, вошёл. За ним — все прочие. Еле успев отскочить, большеглазая бледная Шалава Непутятична стояла, обмерев, в одной тоненькой рубашечке без пояса и в таких же тоненьких чулочках. Кожица — белая, нежная, чуть не прозрачная. Приглядишься — увидишь, как мозжечок из косточки в косточку переливается.
— Где? — страшно спросил боярин и рванул за кольцо крышку сундука. Полетели по светёлке один за другим всякие летники и сарафаны.
— А вы что уставились? — обернувшись, прикрикнул боярин на слуг и храбров. — Под кроватью смотрите, под лавками!.. Не в окошко же он выпорхнул! Значит, должон быть!..
Кинулись — кто под лавку, кто под кровать, вмиг всё перетряхнули. Нигде никого. Шалава Непутятична тем временем накинула на плечики выброшенную из сундука епанчу[44] и с любопытством принялась разглядывать каждого по очереди.
— Потерял что-нибудь, дядюшка? — сочувственно осведомилась она.
Блуд Чадович взбычился, уставил на племянницу налитые кровью глаза, но, не выдержав невинного взгляда Шалавы Непутятичны, зарычал и отвернулся. Увидел заробевшего Кудыку, рявкнул:
— А ты тут что стоишь, как надолба приворотная?.. Поди в окошко глянь!..
Древорез вжал голову в плечи и, трусцой подбежав к косящатому оконцу, раскрыл забранные цветными стёклышками створки. В светлицу вкатился клуб морозного воздуха, охнула легко одетая Шалава Непутятична. Кудыка выглянул. Красив был и ужасен вид из оконца боярского терема. Именно отсюда, вон с того выступа внизу, бросался когда-то в озеро молодой купец Мизгирь. Кудыка невольно забоялся и отвёл взгляд от ниспадающей к остекленелой воде крутизны.
Посмотрел вправо, влево — и дух перехватило. На резной уступчатой полке окна, комкая у груди верхнюю одежонку, стоял над бездной в одних портках синеглазый красавец Докука. А полочка-то — шириной в ладошку…
Кудыка выдохнул, ещё раз поглядел вниз и решительно прикрыл окно.
— Не-ет… — протянул он как можно более небрежно. — Никого там нету…
— Как нету? — истошно закричала Шалава Непутятична и, оттолкнув древореза, кинулась, дура, к оконцу.
— Что ж, прямо на дворе сечь будут? — упавшим голосом вопросил Кудыка.
— Озябнуть боишься? — ехидно осведомился старый седатый храбр, развивая длинный сыромятный кнут. Со свистом рассёк накрест воздух и, кажется, остался доволен снастью.
— Ты солью-то его вымочил? — озабоченно спросил Блуд Чадович, угрюмо прислушиваясь к разноголосым взвизгам, доносящимся из терема. Там унимали Шалаву Непутятичну и, судя по звону затрещин и грохоту утвари, никак не могли унять.
— С вечера ещё, батюшка, — бодро отвечал старый храбр. — Это уж как водится… Была бы спина, сыщется и вина.
Тут в тереме и вовсе заверещали в свин голос, и боярин беспокойно оглянулся.
— Никак до коромысла добралась?..
Храбры неловко шевельнулись, скрежетнув крупнокольчатым железом байдан. Нежная Шалава Непутятична, хотя и росла в тереме, ветром не обвеенная и дождичком не обмоченная, а коромыслом владела не хуже теплынских баб. А уж как дрались коромыслами теплынские бабы — страсть да и только! Бывало, что и конных с седла сшибали…
Продрогший до мослов синеглазый красавец Докука всё никак не мог попасть красной скрюченной пятернёй в рукав полушубка.
— Зря одеваешься, — хмуро сказал ему Кудыка. — Всё равно сейчас раздеваться придётся…
Не отвечая, красавец вдел наконец руку и нагрёб на себя полушубок. Из лохматой щели вздёрнутого ворота смотрел теперь на Кудыку синий вытаращенный от ужаса глаз.
— С-скажи ему: п… п-прости… б-батюшка…
— А сам-то что ж? — буркнул Кудыка.
— Г-губы смёрзлись…
Шум в тереме приутих, и боярин вновь повернулся к древорезам. С упрёком взглянул Кудыка на счастливое нечётное солнышко, падающее в далёкое Теплынь-озеро. Тресветлое уже остывало, наливалось нежно-алым, и взмолился Кудыка:
— Помилуй, добросиянное…
И ведь помиловало, вот что дивно-то! Курносый храбр Нахалко, с пониманием воздыхавший, глядючи на недавних сотрапезников, отвернулся высморкаться — да так и замер, уставясь поверх ограды. Со стороны ребристо замёрзшей Сволочи приближался небольшой санный поезд. Внезапным дуновением донесло звонкие греческой выковки колокольцы.
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
«В любой сказке должен быть прекрасный принц и счастливый конец. Принца я обязательно найду, а добрый финал… Без него ведь интереснее, верно?» На обложке: Crow God by Kevin Macio.
На написание рассказа меня вдохновила деятельность военно-патриотического клуба казачьей молодежи "Сечь" из пгт Афипский Краснодарского края. Его воспитанники, благодаря своим наставникам, являются примером для подрастающего поколения. Именно такими детьми гордятся не только родители. Герои рассказа, трое подростков пятнадцати и шестнадцати лет, после обнаружения во время раскопок некоего медальона, охраняемого мистическим зверьком, попадают в вереницу не типичных для себя событий от обучения экстрасенсорным способностям и заканчивая операцией ГРУ.
Сказка для не совсем маленьких. Время действия — начало сказочного нового времени. Маги, драконы, принцессы — все как у людей. Любовь и политика — в ассортименте. А вот политкорректности — кот наплакал. Навеяно "Посохом заката" С. Раткевича. Хотя и к этому фэндому очевидно не относится.
Чарующий мир восточной волшебной сказки – он населён ужасными джиннами, злыми колдунами, могущественными магами, дервишами, мудрецами, прелестными пери (феями), безжалостными разбойниками; также есть и прекрасная принцесса, красивый принц, влюблённый в неё… Поразительные приключения в жарких песках пустыни, в необыкновенном дворце, в воздухе, в благодатном оазисе, в заколдованном городе Палгиате…
Любовь бывает разная – счастливая, злосчастная. Можно облететь хоть полсвета, чтоб отыскать её на планетах… Любовь – как солнечный удар, как ядерный взрыв! С одного взгляда и навсегда, на всю оставшуюся жизнь!..
Часть I. Брат, похоже, сошел с ума. Связавшись с мошенниками, спустил все, что оставил отец. Так Кирилл оказался в деревне. Но именно там, пройдя через испытания, он открывает дорогу в новый мир. Часть II. Что это – эксперимент? Почему их собрали и бросили здесь? Они ж такие разные! Как ужиться друг с другом, как понять, что эти зелененькие лепечут или рычат тупорылые звероящеры?
Он подобен тени, бегущей от напастей и врагов вперед. К новым врагам и напастям. Он — тот, кто призвал в мир Властелина. Тот, кому суждено в сердце пустоши пробудить к жизни мертвый прах. Он — тот, кто ЖДЕТ. Ждет, слыша крики наказанных Великой Матерью Всего Сущего, жестокосердной Ардат. Ибо наступает время разрушения границ. Время огня и пепла. Время, когда мечты сметает безжалостный ветер перемен. Время Теней. Время, когда открываются Врата Небес.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.