Кассиопея-Москва - [45]

— Прямо перед вами — созвездие Большой Медведицы, его звезды отличаются по цвету от остальных, если присмотритесь, — и правда, вот вырисовывается знакомый с детства Ковш, как будто выложенный синими сапфирами на черном искрящемся бархате. Неожиданно созвездие покрылось как будто легкой голубой вуалью, которая, меняя очертания, плавно расплывалась облаком далеко в стороны от Ковша.

— Голубым цветом обозначаются границы Соэллы — моей родины, — торжественно и почему-то печально говорила Лиэлл. — Вы видите, как несколько десятков тысячелетий мы расширяли границы своего государства. Благодаря развитию биологии, медицины и прочих наук, мы смогли перешагнуть порог долгой жизни — сейчас мы живем намного дольше вас. К сожалению, — совсем тихо, как будто самой себе, добавила девушка. — И, спустя некоторое время, нам стало тесно на нашей планете после вполне закономерного демографического взрыва.

Неожиданно, хотя практически ничего не изменилось вокруг, Павел почувствовал, что они медленно двинулись вперед, как будто полетели к этому голубому облаку.

— Наша жизнь длится около десяти-двенадцати тысяч лет, — продолжала Лиэлл. — За это время мы успеваем не только повзрослеть и познать мир вокруг нас, но и отшлифовать наши природные способности, доведя их до совершенства. К счастью, мы смогли удержаться на грани, за которой человек перестает быть человеком, оттого что прожитые столетия меняют его психику в сторону или сумасшествия, или одичания, или превращения в равнодушные автоматы. Мы смогли найти себя в созерцании природы планет и космоса, в науке, в творчестве и в любви.

— Эльфы, — потрясенно выдохнула Катя, давно увлекшаяся чтением книг Толкиена и абсолютно влюбленная в Перворожденных.

— Катюша, ты льстишь нам. Хотя, сходство, несомненно, есть, — улыбнулась невидимая Лиэлл. — Я говорила, что мои соотечественники погружены в себя, им не хватает вашего огня, буйства ваших эмоций и чувств, ваших душевных порывов. Все это так, но звучит как-то очень грустно, а вообще-то, все намного оптимистичнее. На самом деле, мы умеем и любить, и чувствовать так же, как и вы — просто у нас все это приняло другие формы. Как это всегда бывает, платить за некоторые блага науки и эволюции пришлось женщинам, — в голосе зазвучали новые нотки, то ли истеричного плача, то ли, наоборот, искрящегося веселья. — Мы обречены однажды попасть в клетку, из которой нет выхода. Впрочем, без этой клетки мы просто не можем жить. В нашей жизни обязательно наступает момент, называемый запечатлением. Это происходит в пору, которую ждет каждая девушка — во время нашей первой любви. Я не хочу описывать физиологическую и психологическую основу происходящего с нами — это как магия и волшебство, мы и сами стараемся не обсуждать эту грань нашей жизни. Сейчас особый случай, но мне все равно не хотелось бы углубляться.

Мы как бы проецируем на себя образ своего первого мужчины, отпечаток его личности накладывается на нашу личность, и мы уже не способны полюбить человека иного склада ума, с другим мировосприятием, с другим характером, наконец. Возможно, это плата за долголетие — привязанность к одному человеку, упорядочивание связей. Мы думаем, эта особенность — следствие демографического взрыва, последовавшего за увеличением продолжительности жизни. Не знаю. Одно мне известно точно — разборчивость у нас в крови… внимание, приближаемся.

Голубое свечение заполнило всю комнату, они уже находились за двадцать пять парсеков от Солнца, приближаясь к звезде — Алькору, как понял Павел. Мимо пронеслась планета, сквозь облака атмосферы просвечивала удивительно знакомая кирпично-красная поверхность.

— Это шестая планета нашей системы, она действительно, очень похожа на Марс, — это первая, колонизированная нами, — подтвердила Лиэлл. — А сейчас мы приближаемся к сердцу моей империи, колыбели нашей цивилизации. Соэлла…

Из-за двойного пылающего светила величественно показалась планета нежно-голубого цвета, она плавно надвигалась, занимая весь обзор, заслоняя и Алькор, и звездное небо вокруг. Скоро они уже неслись сквозь ее атмосферу, пронизывая белый пух облаков, планировали вниз, как на дельтаплане. Внезапно облака кончились. Под ними проплывали непривычной формы материки, темно-изумрудные глаза морей и призрачно-зеленоватый океан, простирающийся до самого горизонта.

— Сколько воды! — вырвалось у Федора.

— Часть наших городов-производителей расположена в океане, на дне, — сообщила Лиэлл. — Мы спустились под воду раньше, чем поднялись в небо. Нам очень давно не хватало суши для полноценной жизни. Это потом мы смогли начать звездную экспансию на необитаемые планеты нашего ближнего космоса, потом и дальнего, а до тех пор мы могли только завоевывать океан…

Их «дельтаплан» снизился и вскоре нырнул в глубину океана. Павел не успел опомниться, как они уже проплывали над огромными прозрачными куполами подводных городов. Удивительные рыбы, совершенно не пугаясь, важно дефилировали буквально у их лиц… иллюзия погружения в воду была полной.

— Но наш центральный город — на суше, — и они снова вынырнули, летя теперь невысоко над водой. — Там, на побережье океана находится столица Соэллы, и наш Хрустальный Дом — место, где живет наш действующий правитель.