Кашемировая шаль - [8]

— И что дальше? — без малейшего интереса спросил один из израильских мальчиков.

— Торговцы объезжают окрестности Леха на грузовиках и скупают пашм, потом везут его в город для дальнейшей обработки.

Второй мальчишка извлек из расселины ржавую банку, установил ее на камне и начал швырять в нее галькой.

— И это все? — не унимался первый.

Камешки звонко щелкали по жести, пока банка с грохотом не свалилась с камня.

Гид начал потихоньку закипать.

— Это традиционное ремесло. Народ Индии сохранил вековые обычаи.

— Но это все, на что тут можно посмотреть?

— Днем мы отправимся в монастырь. Там есть прекрасные фрески.

— Ну да.

Демонстрация закончилась. Мужчина развязал коз и вывел их из загона. Старший группы остался возле загона, чтобы расплатиться, остальные потянулись к ближайшей палатке. Меир надеялась, что остаток ночи они проведут у большого костра, потягивая чанг^[6] и слушая блеяние коз. Она расстегнула рюкзак и, удостоверившись в том, что шаль на месте, достала из кошелька пятьсот рупий. Деньги быстро исчезли в смуглой руке погонщика, но не настолько быстро, чтобы гид не успел их заметить. Теперь он будет считать ее типичной безмозглой туристкой, которая сорит деньгами, но ей было все равно.

— Джуллей, джуллей, — пробормотала она. Это было универсальное слово, на ладакхском языке оно означало и «привет», и «до свидания», и «спасибо».

— Джуллей, — ответил мужчина и заторопился к датчанам.

Меир хотела разложить шаль на камнях и сделать красивую фотографию на фоне горного пейзажа и знаменитых кашмирских коз. Таким образом она запечатлела бы начало своего путешествия и отправила бы фотографию Эйрлис и Дилану, но передумала, поскольку не хотела испортить ткань. Дул сильный ветер, то и дело мелкий песок и ледяная крошка секли щеки. В целом картина была весьма мрачной и ничем не примечательной. Особенным это место делало только осознание того, что семьдесят лет назад где-то здесь была создана ее прекрасная шаль. И с тех пор ничего не изменилось.

Меир осталась довольна поездкой. Она удовлетворилась тем, что сфотографировала озеро, деревья и белую длинношерстную козу. Фотоаппарат не мог запечатлеть запахи, но это было к лучшему. Она подумала о бабушке и дедушке. Теперь, когда она сама побывала в этих удивительных краях, история о миссионере из Валлийской пресвитерианской церкви, проповедовавшем тут, в Лехе, в сердце Гималаев, казалась ей невероятной. Неужели Эван Уоткинс не нашел, кому проповедовать Слово Божье на побережье Инда? Почему он отправился сюда наставлять на путь истинный малочисленный народ чангпа? Может, здесь его поймала в снежную ловушку зима?

Туристы брели по плато к белому автобусу. Меир бросила последний взгляд на коз и присоединилась к своим попутчикам.

— Быстрее в автобус! — прикрикнул старший группы на мальчиков из Израиля.

Те вприпрыжку помчались к машине.

Глава 2

Вернувшись в Лех, Меир потратила целый день на поиски смотрителя, у которого были ключи от европейского кладбища.

— Днем, скорее всего, придет, — предрек старик, куривший кальян на ступеньках.

Но днем там не оказалось ни старика, ни смотрителя с ключами. Меир стояла за забором и с грустью смотрела, как желтые листья опускаются на могильные плиты.

В Ладакхе жизнь шла своим чередом. Она вернулась в город с твердым намерением выпить чашку местного чая и разработать новый план действий. Перед мечетью она заметила золотисто-рыжую копну волос, пылающую над белыми куфиями мужчин, спешивших на молитву. Женщина и ребенок были заняты только друг другом и не замечали ничего вокруг. Девочка плакала. Ее личико было красным и мокрым от слез. Мать что-то тихо втолковывала ей. Черноволосого мужчины на этот раз с ними не было.

— Нет! Нет! — рыдала девочка, топая ногами в пыли.

— Ну все! — Женщина говорила на английском с сильным американским акцентом. — Немедленно прекрати!

Она не сердилась, на лице играла озорная полуулыбка. Женщина несла несколько сумок с покупками и была вынуждена поставить одну на землю, чтобы освободить руку для ребенка. Но малышка уже заметила, что Меир наблюдает за ней. Она несколько раз моргнула — в глазах больше не было слез, только искреннее возмущение. Кричать она не перестала, наоборот, получив в лице Меир благодарного слушателя, залилась каким-то постановочно-опереточным плачем. Меир осмотрелась. Впереди и сзади было немного свободного места. Она подняла указательный палец и внимательно посмотрела в глаза девочке. Любопытство взяло верх над обидой. Как только внимание малышки полностью сосредоточилось на Меир, та глубоко вдохнула, собралась и выполнила изящный кувырок назад. Давненько же она не практиковалась! Прыжок вышел немного «смазанным» в конце, но в целом был неплохим. Девочка в изумлении открыла рот и широко распахнула глаза. Меир хлопнула в ладоши и сделала связку из двух фляков^[7]. В цирке она постоянно выполняла этот трюк вместе с Хэтти. Наверное, этот прыжок удался бы ей даже во сне. Так получилось, что приземлилась она совсем близко к ребенку. Девочка немедленно схватила ее за ногу и подняла на нее любопытную мордашку. Она светилась счастьем.