Карусель - [20]

После ювелира около года прошло более-менее нормально: Света периодически приезжала ко мне в Петухи, я тоже раз в месяц наведывался в Ленинград, потом ждал в Петухах ее лаконичных и похожих одно на другое писем. В них обычно Света сетовала на жизнь, скуку без меня, надоевших сослуживцев и придиру-начальника — Света после института была направлена по распределению экономистом в райжилотдел. Думаю, что тут не обошлось без протекции: у Светы везде были знакомые, которые почему-то охотно ей помогали устраивать ее дела. Например, знакомый врач в любое время мог выписать бюллетень на неделю, никаких проблем не было у нее с дефицитом.

Многие ее однокурсницы устроились на работу в торговле: в продуктовые и в промтоварные магазины. После получасовой болтовни по телефону с подругой, она погружалась в долгое молчание.

Со мной обменивалась короткими, отрывистыми репликами вроде: «Принеси минералки, раз выпить не предлагаешь!» Или: «Найди мне что-нибудь интересное почитать».

Была у нас еще одна ссора. Я думаю, Света ее нарочно инспирировала... Ловлю себя на мысли, что, услышав это слово, Света обязательно спросила бы: «Что такое „инспирировать"?» И я бы ей с удовольствием объяснил. Так вот, она из-за какого-то пустяка, сейчас я не могу вспомнить, в нарочитом гневе хлопнула дверью и исчезла... на три месяца! И снова как ни в чем не бывало заявилась ко мне поздней осенью, когда я вернулся из Петухов. Поссорились как раз перед ее отпуском, который мы собирались провести вмести, я даже согласился поехать с ней на юг или в Прибалтику, понимая, что в деревне ей будет скучно. Она согласилась, но только так, для вида. Как выяснилось потом, у нее были иные планы на отпуск. И для меня в этих планах места не отводилось. В общем, провела она его почему-то в Средней Азии, якобы, с туристической группой, было очень жарко и скучно.

Я уже слишком хорошо знал Свету, одна бы она не додумалась поехать в июле в Среднюю Азию! А вот кто ее соблазнил на эту поездку, я так и не узнал. Впрочем, особенно и не пытался узнать. Во-первых, это ничего бы не изменило, а во-вторых, от Светы правды не добьешься.

В моем возрасте человек мудреет. Я не понимаю тех мужчин, которые стерегут, преследуют своих жен, из командировок возвращаются раньше, чтобы застать жену врасплох. В результате всех этих манипуляций ревнивый муж теряет остатки уважения со стороны жены и выглядит в ее глазах набитым дураком...

Я всегда давал Лие телеграмму о своем приезде из деревни. Я никогда не следил за ней, не собирал сплетни у досужих кумушек, ни разу не был у нее на работе. Я считал так: если жена захочет тебе изменить, она это сделает, а ты хоть лоб разбей — не предотвратишь этого. И потом, соскучившись по Лие, я не хотел семейных сцен, выяснений или, как Света говорила, «разборок».

На этот раз возвращению Светы я уже меньше обрадовался, я уже стал подумывать о другой Прекрасной Незнакомке, на которой смог бы жениться. И которая, конечно, любила бы деревню! Но Света, наверное, тоже неплохо изучила меня и знала мои слабости, потому что через неделю после ее возвращения ко мне все пошло по-прежнему... И вот тут Света впервые заговорила о замужестве. Мол, ей скоро двадцать пять, все ее подруги давно замужем, надо и ей испытать это «счастье». Замужество она считала счастьем в кавычках, но пройти через это, дескать, все равно нужно...

Я тоже стал прикидывать: может, Света взялась за ум и теперь все пойдет, как надо? Я ее, кажется, люблю, мы уже прошли через многое, я даже научился прощать такие вещи, которые раньше никогда бы не простил. Будет у нас ребенок — Света станет другой: материнство перерождает женщину. Появится у нее вкус к семейной жизни, к дому. Это сейчас Света мечется, выбирает, выгадывает, а брак все поставит на свои места... В глубине души я, конечно, знал, что все мои размышления на этот счет — чистая утопия. Света как раз из тех, про кого говорят, что горбатого лишь могила исправит!

Но пять лет, прожитые с ней, тоже на ветер не выбросишь! Я привык к ней, она была для меня единственной женщиной, которую я всегда желал, которой прощал недостатки, которой не только возмущался, но и восхищался. Бывало работа не идет, мечешься по комнате, как одинокий волк, вдруг — громкий непрерывный звонок в дверь, и на пороге улыбающаяся, порозовевшая с мороза Света. И все отступает на задний план, настроение поднимается.

Пока она переодевается в халат, я уже хлопочу на кухне, готовлю ужин. И для меня это не обуза, а удовольствие. Тащу из холодильника все самое вкусное, здесь выбор в магазинах побольше, чем в деревне! На радостях даже достаю бутылку с ее любимым шампанским.

И уже кажется, что я женатый человек, Света и есть моя любимая жена. Скажи она сейчас: «Пойдем в ЗАГС», — не раздумывая пошел бы, но она не говорит этого. Она еще для себя не решила, кто ей выгоднее: я или другой, как она говорит, «крутой мужик из торговли». В этой маленькой головке с пустоватым взглядом серых с голубизной глаз роятся недоступные моему пониманию мысли, планы... Света смотрит на меня, улыбается, а сама все прикидывает, рассчитывает... Будь бы я постоянно рядом с ней, наверное, Бесы склонились бы в мою пользу, но я — гость в Ленинграде. Мне хорошо работается лишь в Петухах, я туда все время стремлюсь. И за месяцы разлуки Света постепенно отвыкает от меня, а такая видная девушка, как она, никогда не остается без внимания со стороны мужчин...