Карты на столе; Занавес: Последнее дело Пуаро - [119]

Потом Куртис «уложил меня в постель». Когда все стихло, я отвез Нортона в его комнату. Мне оставалось лишь воспользоваться глазами и ушами моего превосходного друга Гастингса.

Возможно, вы это не заметили, Гастингс, но я ношу парик. И уж конечно не заметили, что у меня фальшивые усы. (Даже Джордж об этом не знает!) Я притворился, что опалил их случайно вскоре после того, как у меня появился Куртис, и сразу же заказал копию своему парикмахеру. Я надел халат Нортона, взъерошил свои собственные седые волосы, прошел по коридору и постучал в вашу дверь. Вскоре вы выглянули в коридор и посмотрели вокруг заспанными глазами. Вы увидели, как Нортон выходит из ванной и, прихрамывая, идет по коридору в свою комнату. Вы услышали, как он поворачивает ключ в замке, запирая дверь изнутри.

Затем я снова надел халат на Нортона, уложил его на кровать и выстрелил в него из маленького пистолета, который приобрел за границей и держал под замком. Только два раза убедившись, что никого нет поблизости, я оставил этот пистолет в отсутствие Нортона на его туалетном столике.

Потом я покинул комнату, после того как вложил ключ в карман Нортона. Я сам запер дверь снаружи вторым ключом, которым владею уже некоторое время. И отвез кресло на колесиках обратно в свою комнату.

С тех пор я пишу это объяснение.

Я очень устал – усилия и напряжение не прошли даром. Думаю, теперь уже недолго…

Мне бы хотелось подчеркнуть вот что.

Преступления Нортона совершенны.

Мое – нет. Оно и не должно таким быть. Для меня самым простым и наилучшим способом убить его было бы сделать это открыто – скажем, это мог быть несчастный случай с моим маленьким пистолетом. Я бы изобразил испуг, сожаление – такой прискорбный несчастный случай! И обо мне сказали бы: «Бедный старичок – не понял, что пистолет заряжен, – ce pauvre vieux»[184].

Я не хотел это делать.

И скажу почему.

Потому, Гастингс, что я решил быть «спортивным».

Mais oui, спортивным! Я делаю все, чего не делал раньше и за что вы меня так часто укоряли! Я веду с вами честную игру. Я веду себя спортивно. У вас есть все шансы открыть правду.

На случай, если вы мне не верите, позвольте перечислить все ключи к отгадке.

Ключ к двери.

Вы знаете, поскольку я вам это сказал, что Нортон прибыл сюда после меня. Вы знаете, потому что вам это сказали, что я сменил комнату после того, как приехал сюда. Вы знаете, потому что это опять-таки было вам сказано, что за время моего пребывания в Стайлз у меня пропал ключ от комнаты и я заказал другой.

Поэтому, когда вы спрашиваете себя: кто мог убить Нортона? кто мог выстрелить и выйти из комнаты, запертой изнутри (ключ был в кармане у Нортона)? – ответ будет: «Эркюль Пуаро, у которого за время пребывания здесь появился дубликат ключа от одной из комнат».

Человек, которого вы видели в коридоре.

Я сам спросил вас, уверены ли вы, что человек, которого вы видели в коридоре, Нортон. Вы удивились. И спросили меня, не собираюсь ли я предположить, что это был не Нортон. Я правдиво ответил, что вовсе не собираюсь предполагать, что это был не Нортон. (Естественно, поскольку я приложил столько усилий, чтобы думали, будто это Нортон.) Затем я коснулся вопроса о росте. Все мужчины здесь, сказал я, гораздо выше Нортона. Но был мужчина ниже ростом, чем Нортон, – это Эркюль Пуаро. И можно сравнительно легко с помощью каблуков увеличить свой рост.

У вас сложилось впечатление, что я – беспомощный инвалид. Но почему? Только потому, что я так сказал. И я отослал Джорджа. Это было мое последнее указание вам: «Езжайте и поговорите с Джорджем».

Отелло и Клюти Джон показывают вам, что X – Нортон.

Тогда кто же мог убить Нортона?

Только Эркюль Пуаро.

И как только вы бы это заподозрили, все бы стало на место – и то, что я говорил и делал, и моя необъяснимая скрытность. Свидетельство докторов в Египте и моего собственного доктора в Лондоне, что я способен ходить. Свидетельство Джорджа, что я носил парик. Тот факт, который я был не способен скрыть и который вы должны были заметить, – что я хромаю гораздо сильнее, чем Нортон.

И, наконец, выстрел из пистолета. Моя единственная слабость. Мне следовало бы выстрелить ему в висок. Я не мог заставить себя настолько нарушить симметрию. Нет, я застрелил его симметрично, попав в самый центр лба…

О, Гастингс, Гастингс, уж это-то должно было открыть вам истину.

Но возможно, в конце концов, вы все-таки подозревали истину? Может быть, когда вы читаете это, вы уже знаете.

Однако почему-то я так не думаю…

Нет, вы слишком доверчивы…

У вас слишком прекрасная натура…

Что еще мне вам сказать? И Франклин, и Джудит знали правду, но вряд ли скажут вам ее. Они будут счастливы вместе, эти двое. Они будут бедны, их будут кусать бесчисленные тропические насекомые и терзать странные лихорадки – но ведь у всех нас собственное представление о совершенной жизни, не так ли?

А вы, мой бедный одинокий Гастингс? Ах, сердце мое истекает кровью при мысли о вас, дорогой друг. Примете ли вы в последний раз совет вашего старого Пуаро?

После того как вы это прочтете садитесь в поезд, автомобиль или автобус и отправляйтесь на поиски Элизабет Коул, которая также Элизабет Личфилд. Дайте ей это прочесть или расскажите, о чем там речь. Скажите ей, что вы тоже могли бы сделать то, что сделала ее сестра Маргарет, только у Маргарет Личфилд не было под рукой бдительного Пуаро. Избавьте ее от этого кошмара, объясните, что ее отец был убит не его дочерью, а добрым другом семьи, полным сочувствия, «честным Яго» – Стивеном Нортоном.