Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле - [188]

Недостаток версии о виновности Пеннингтона: зачем выбрасывать револьвер в воду, если он давал ценную улику против Ж. Б.?

Флитвуд. Мотив — месть.

Флитвуд считал себя обиженным Ланит Дойл. Мог слышать сцену в салоне и заметить, куда отлетел револьвер. Он мог взять его просто потому, что тот оказался под рукой, не думая переложить вину на Жаклин. Тогда нет противоречия с тем, чтобы выбросить его за борт. Но если дело обстояло таким образом, зачем он написал кровью инициал «Ж» на стене?

Note bene. Найденный с револьвером простой носовой платок мог, скорее всего, принадлежать кому-то вроде Флитвуда, а не человеку состоятельному.

Розали Оттерборн. Что предпочесть: свидетельство мисс Ван Шуйлер или отпирательство Розали? Что-то безусловно было брошено тогда в воду, и этим «что-то» мог быть револьвер, обернутый в бархатную накидку.

Принять к сведению. Какие мотивы могли быть у Розали? Пусть у нее вызывала неприязнь и даже зависть Линит Дойл, но назвать это мотивом убийства будет натяжкой. Убедительно свидетельствовать против нее можно, только найдя подходящий мотив. Насколько известно, Розали Оттерборн и Линит Дойл прежде не знали друг друга и никак не были связаны.

Мисс Ван Шуйлер. Бархатная накидка, в которую был завернут револьверу принадлежащий мисс Ван Шуйлер. По ее собственному признанию, в последний раз она видела ее в салоне. Тогда же вечером она хватилась ее, но поиски ни к чему не привели.

Каким образом завладел накидкой «Икс»? Похитил ее еще в начале вечера? Если так, то зачем? Ведь никто не мог знать заранее, что между Жаклин и Саймоном произойдет ссора. Или Икс нашел накидку, когда зашел в салон забрать револьвер из-под дивана? Если так, то почему ее не нашли, когда искали специально? Может, мисс Ван Шуйлер вообще ее не теряла. Иначе говоря: не она ли убийца Линит Дойл? И не оговорила ли она Розали Оттерборн? А тогда — какие у нее были мотивы убивать Линит Дойл?

Другие варианты:

Убийство ради ограбления. Возможная вещь, поскольку жемчуг пропал, а вчера вечером он точно был на Линит Дойл.

Враждебное отношение к семейству Риджуэй. Также возможно, но опять никаких доказательств.

Мы знаем, что на борту находится опасный преступник, профессиональный убийца. В нашем случае тоже есть убийца. Не одно ли это лицо? Тогда нужно доказать, что Линит Дойл, на свою беду, что-то знала об этом человеке.

Выводы. Плывущих на этом пароходе можно разбить на две группы: те, кто могут иметь мотивы для убийства либо определенно подозреваются — и те, кто вне подозрений.

Группа I

Эндрю Пеннингтон Флитвуд Розали Оттерборн Мисс Ван Шуйлер Луиза Бурже (ограбление?) Фергюсон (политические убеждения?).

Группа II

Миссис Аллертон Тим Аллертон Корнелия Робсон Мисс Бауэрз Миссис Оттерборн Джеймс Фанторп Доктор Бесснер Синьор Ричетти.

Пуаро вернул автору листки.

— То, что вы здесь написали, очень правильно, очень точно.

— Вы со всем согласны?

— Да.

— А что добавите от себя?

Пуаро приосанился.

— Я ставлю перед собой один вопрос: зачем выбросили за борт револьвер?

— И это все?

— В настоящий момент — да. Пока я не получу удовлетворительного ответа на этот вопрос, я ни в чем не вижу смысла. Тут наш исходный рубеж — тут он должен быть. И заметьте, мой друг: в своей краткой сводке вы даже не попытались ответить на этот вопрос.

Рейс пожал плечами.

— Испугались — и выбросили.

Пуаро растерянно покачал головой. Он взял в руки сырую бархатную накидку, разложил и расправил ее на столе. Пальцем обвел горелые пятна и опаленные дырки.

— Скажите-ка, мой друг, — заговорил он. — Вы лучше меня разбираетесь в огнестрельном оружии. Может такая вещица, если ее намотать на револьвер, заглушить выстрел?

— Не может. Другое дело — глушитель.

Пуаро кивнул.

— И мужчина, имеющий навык в обращении с оружием, это знает. А женщина — та не знает.

Рейс посмотрел на него с любопытством.

— Может быть, и не знает.

— Не знает. Она начиталась детективных рассказов, а там не все благополучно с деталями.

Рейс постучал пальцем по перламутровой рукоятке револьвера.

— Во всяком случае, этот пострел не из шумных, — сказал он. — Вы слышите простой хлопок. А если вокруг шумят, то вообще ничего не слышно.

— Да, об этом я тоже подумал.

Пуаро взял платок, повертел его.

— Мужской носовой платок — но не из кармашка джентльмена. Думаю, се daeur[333] Вулворт! От силы три пенса.

— Таким пользуется публика вроде Флитвуда.

— Вот-вот. У Эндрю Пеннингтона, я заметил, платок очень тонкого шелка.

— Фергюсон? — предположил Рейс.

— Возможно. С целью эпатажа[334]. Но тогда понятнее бандана[335].

— Им воспользовались вместо перчатки, я думаю, чтобы не оставить отпечатки пальцев. — Усмехнувшись, Рейс прибавил: — «Раэгадка скромного платочка».

— В кулачке застенчивой jenne fffie[336] — да?

Он положил платок на стол и снова ваял накидку, вглядываясь в пороховые отметины.

— Странно, — бормотал он, — все-таки странно…

— Что именно?

Пуаро сокрушенно продолжал:

— Cette pauvre Madame Doyle[337]. Лежит себе мирно… и только дырочка в голове. Вы помните, как она лежала?

Рейс пытливо глядел на него.

— Знаете, — сказал он, — мне кажется, вы что-то хотите мне сказать, но, убейте, не могу догадаться — что!