Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле - [184]

— Да.

— Вы совершенно уверены, что это была мисс Оттерборн?

— Я видела ее лицо.

— А она вас не видела?

— Думаю, не видела.

Пуаро подался вперед.

— А что выражало ее лицо, мадемуазель?

— Оно выражало сильное чувство.

Рейс и Пуаро быстро переглянулись.

— Что было потом? — поторопил ее Рейс.

— Мисс Оттерборн ушла на корму, а я вернулась в постель.

В дверь постучали, и вошел администратор. В руках у него был струивший воду комок.

— Нашли, полковник.

Рейс взял сверток, развернул вымокшую бархатную ткань. Внутри оказался грубой выделки, в расплывшихся алых пятнах носовой платок, в который был замотан маленький револьвер с перламутровой рукояткой.

Рейс взглянул на Пуаро не без зловредного торжества.

— Смотрите, — сказал он, — я был прав. Его таки отправили за борт.

Он выложил револьвер на ладонь.

— Что скажете, мосье Пуаро? Это не тот ли, что вы видели той ночью в отеле «У водоската»?

Пуаро внимательно рассмотрел его и ровным голосом сказал:

— Да, тот самый. Тут есть гравировка — инициалы Ж. Б. Это article de luxe[325], очень дамская вещица, и при этом смертоносное оружие.

— Двадцать второй, — пробормотал Рейс. Он вынул обойму. — Не хватает двух пуль. Да-а, вроде бы никаких сомнений не остается.

Со значением кашлянула мисс Ван Шуйлер.

— Что вы думаете о моей накидке? — призвала она их к ответу.

— О вашей накидке, мадемуазель?

— Да, у вас на столе моя бархатная накидка.

Рейс поднял мокрую тряпицу.

— Это — ваше, мисс Ван Шуйлер?

— Да мое же! — взорвалась та. — Я обыскалась ее вчера вечером. Кого только не спрашивала.

Пуаро призывно взглянул на Рейса, и тот едва заметно кивнул.

— Где вы видели ее последний раз, мисс Ван Шуйлер?

— Она была при мне в салоне вчера вечером. А когда я уходила спать, ее нигде не было.

Рейс ровно спросил:

— Вы догадываетесь, для чего она понадобилась? — Расправив накидку, он показал подпалины и дырочки на ней. — Убийца замотал в нее револьвер, чтобы заглушить звук выстрела.

— Какая наглость! — вспыхнула мисс Ван Шуйлер. Ее сморщенные щеки зарумянились.

Рейс сказал:

— Соблаговолите сказать, мисс Ван Шуйлер, сколько времени вы были знакомы с миссис Дойл.

— Вообще не была с ней знакома.

— Но вы знали о ее существовании?

— Конечно, я знала, кто она такая.

— И домами вы никак не были связаны?

— Наша семья всегда дорожила принадлежностью к немногим избранным, полковник Рейс. Матушке в голову не пришло бы позвать кого-нибудь из Хатсов, потому что они никто, нувориши[326].

— Вам больше нечего сказать нам, мисс Ван Шуйлер?

— К тому, что я сказала, мне нечего добавить. Линит Риджуэй выросла в Англии, и впервые я увидела ее на борту этого парохода.

Она встала. Пуаро открыл дверь перед ней, и она удалилась.

Мужчины переглянулись.

— Вот и весь ее сказ, — заметил Рейс, — другого не будет. Может, правду говорит. Не знаю. Розали Оттерборн — каково! Не ожидал.

Пуаро растерянно помотал головой. И с размаху хватил ладонью по столу.

— В этом нет никакого смысла! — воскликнул он. — Nom l'un nom d'un nom! Никакого смысла!

Рейс взглянул на него.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Что до определенного момента картина ясная. Кому-то нужно убить Линит Дойл. Кто-то вчера вечером слышал скандал в салоне. Кто-то выкрал оттуда револьвер. Принадлежавший, прошу заметить, Жаклин де Бельфор. Кто-то застрелил из него Линит Дойл и вывел букву «Ж» на стене. Все ясно — правда? Все изобличает Жаклин де Бельфор. Теперь смотрите, что делает убийца. Он оставляет пресловутый револьвер на месте, где его наверняка найдут, — да? Нет! Он — или она — выбрасывает его за борт — такую улику! Зачем, мой друг, зачем?

Рейс покачал головой.

— Непонятно.

— Тут нечего понимать: это невозможно.

— Как невозможно, раз это случилось?

— Я не об этом. Невозможно такое развитие событий. Где-то ошибка.

Глава 16

Полковник не сводил любопытных глаз с коллеги. Он уважал, и не без оснований, интеллект Эркюля Пуаро. Однако в настоящий момент он не мог уловить его мысль. И спрашивать он не стал. Он редко задавал вопросы. Он просто перешел к следующему пункту повестки дня.

— Что у нас на очереди? Расспросим девицу Оттерборн?

— Да, это может продвинуть дело.

Розали Оттерборн неохотно вошла к ним. Не то чтобы она нервничала или боялась чего-то — просто держалась замкнуто, нелюдимо.

— Что вам угодно?

Слово взял Рейс.

— Мы расследуем обстоятельства смерти миссис Дойл, — объяснил он.

Розали кивнула.

— Вы не скажете, что вы делали вчера вечером?

Розали с минуту думала.

— Мы с мамой легли рано, не было одиннадцати. Ничего особенного не слышали, если не считать возню возле каюты доктора Бесснера. Я слышала, как старик что-то гудел по-немецки. Из-за чего был этот шум, я узнала только утром.

— Вы не слышали выстрела?

— Нет.

— Из каюты больше не выходили ночью?

— Нет.

— Вы вполне уверены в этом?

Розали изумленно воззрилась на него.

— Как вас понимать? Конечно, уверена.

— Вы, например, не переходили на правый борт, ничего не бросали в воду?

Ее лицо порозовело.

— А что, вышел запрет бросать вещи в воду?

— Такого запрета нет. Вы, значит, бросали?

— Нет, не бросала. Я же говорю: я не выходила из каюты.

— Значит, если говорят, что вас видели…

Она прервала его.