Картины эксгибициониста - [80]

Вопросы страхования в сторону, он сделал нам предложение в особенном изысканном стиле: «Мои мальчики. Что может быть лучше, чем заключить сделку и закрепить вновь созданный союз в моём клубе».

Я невинно поинтересовался: «Что за клуб?»

Незнакомый нам клуб «Уигмор», за ним вела пристальное наблюдение News of the World[51]. Отец герцогини Йоркской, майор Фергюсон, являлся завсегдатаем клуба. В конце концов, меня выделили из числа… Эмерсона, Лейка и Палмера. Хороший друг позвонил мне из Англии в Даллас и сказал, что они использовали старое фото, не очень удачное. Внутри все похолодело.

— Что они написали?

— Дай–ка погляжу, — сказал Эндрю Лейн. — А, вот. Цитата одной из девушек: «Кит был очень мил. Он подарил мне пластинку».

Я позвонил матери и предупредил о возможных пересудах.

— Ну что ж, теперь ты встанешь в один ряд с королевской семьей, — съязвила она.

По поводу Вилли Робертсона и меня существует множество анекдотов, но я расскажу один.

В начале восьмидесятых я увидел фотографию лисы в газете из пригорода Лондона. Несчастную и одинокую, её обнаружили на клочке земли и сжавшейся от ужаса лондонского транспорта. Обычно данное животное ассоциируется с сельской местностью, поэтому тот, кто нашел лису, решил, что она домашняя. Человек взял несчастное животное к себе домой в Уимблдон и позвонил в газету, где быстро напечатали объявление о помощи.

«Кто–нибудь может взять это бедное прирученное животное к себе?»

Будучи любителем животных, в своё время владея семью акрами земли в Суссексе, я ответил на объявление.

— Нам поступило шесть звонков. Можете рассказать подробнее о себе, где вы живете?

— Да, меня зовут Кит Эмерсон. У меня поместье с семью акрами земли в Чиддингли, графство Суссекс. Я с удовольствием позабочусь о лисе.

— Спасибо. Мы с вами свяжемся.

Через пять минут позвонил редактор газеты.

— Вы тот самый Эмерсон из Emerson, Lake and Palmer?

— Самый что ни на есть.

— Здорово! Мы бы хотели сделать из этого репортаж. Вот адрес… можете забрать лису завтра?

— Да! Без проблем.

Положив трубку, я вдруг вспомнил, что в это время у меня назначен обед с Вилли в очень эксклюзивном ресторане Мортон в Баркли–Сквер.

На утро я сел в свою спортивную машину Morgan Plus 8 и отправился по указанному адресу, поднялся по разукрашенной граффити лестнице многоэтажного дома. Меня ввели в маленькую гостиную, где к дивану была привязана лиса.

— Почему лиса привязана? Я думал, она домашняя.

— Он немного нервничает.

Пока человек пытался заманить лису в коробку, я заметил пару больших резцов. Я по достоинству оценил впечатляющий набор зубов и понадеялся, что их демонстрация — тоже признак нервозности.

— Я назвал его Роджером, — сказал добрый самаритянин. — Лис–Роджер, но теперь он ваш, можете звать его как угодно.

Я глянул снова на клыки, пытавшиеся прогрызть картон.

— Нет, Роджер — вполне милое имя, — сбивчиво ответил я.

Затем я потащил лису в двухместную машину и продолжил путешествие в Лондон. Припарковав Morgan, я осторожно вытащил коробку и понес её в офис Вилли.

— Добрая старая сигара! Что там у нас?

— Лиса, — я с гордостью показал содержимое коробки.

У Вилли сменилось выражение лица, оно стало похоже на просроченную рыбу. Содержимое коробки тоже не было радо видеть Вилли и оголило клыки цвета слоновой кости, чтобы показать своё отношение к происходящему.

— Его зовут Роджер… не беспокойся, он провел утомительное путешествие в моей тачке. Если мы его оставим в покое, он будет в порядке.

Я перевернул коробку и вытряхнул Роджера на роскошный ковер, лежавший на полу офиса Вилли. Вилли отошел на почтительное расстояние, вернее сказать, закрыл за собой дверь и вышел на улицу, пока я привязывал Роджера к столу. Я уверил секретаршу, что если ему дать миску с водой и, по возможности, живую курочку, больших проблем не будет. Сами же отправились основательно выпить и закусить в Morton's.

Обед закончился нескоро, мы обсудили всё, что может произойти в ужасном травматичном мире рок–н–ролла, и как это можно предотвратить, параллельно осушив значительное количество Пино Гриджио.

Весело вернувшись в офис пару часов спустя, мы едва не сбили с ног секретаршу Вилли, бормотавшую что, «с неё хватит». Воняло животными фекалиями, сшибавшими прямо со входа. Это не был едкий запах домашнего животного — больше похоже на сладкие кольца дикого животного, загнанного в угол и борющегося до конца за свою жизнь.

Роджер выглядел счастливее, освободившись от всего, что съел за последние несколько дней. Подобно картине Маука Эшера[52], стол Вилли нарушал законы гравитации, стоя на трёх ногах. Четвертая находилась в пасти Роджера, мне показалось, что лучше не пытаться вытащить её.

— Боже! — воскликнул Вилли, рассматривая море разрушений, обычно остающееся после таких, как Led Zeppelin.

— Прости пожалуйста, — сказал я, пытаясь запихнуть Роджера в то, что осталось от коробки.

— Боже! — воскликнул Вилли снова, обнаружив перегрызенные телефонные провода. — Мне нужно хорошенько глотнуть.

— Мне не нальешь?

— Боже мой! По одной на посошок, мой мальчик?

Путешествие в Суссекс было осложнено тем, что Роджер норовил высунуть голову и посмотреть, где он находится. Я предпочел предоставить ему такую возможность, чем дать своей руке быть покусанной. Не каждый день увидишь волосатую рок–звезду в двухместной спортивной машине с лисой на пассажирском сиденье. Я первым срывался с места от светофоров, остальные водители просто не могли сдвинуться с места от удивления.