Картинки нижегородского быта XIX века - [20]
Во время посещения городских окраин около царя собралась толпа мещан и чиновников, образовалась давка. Послышались крики сдавленных людей и брань. По поводу последнего обстоятельства царь сказал: «Какая азиатская некультурность! Народу нужно образование!». В связи с этим появилось предписание устроить в этом районе училище для детей канцелярских служителей.
Закончился день посещением нижнего берега Волги. Там царь облюбовал место для постройки воинских казарм.
Второе утро царского пребывания в Нижнем было посвящено осмотру памятников церковной старины, а вечер — выработке детального плана полного переустройства всего города. Собравшемуся купечеству и властям города царь заявил: «Я предназначен судьбой исправить ошибки истории в отношении вашего города». Слова «ошибки истории» заключали в себе воспоминания, не слишком приятные для нижегородцев. В конце XVIII века при так называемом генеральном межевании Российской империи горожане не озаботились поднести достаточную взятку присланному столичному землемеру, и тот в отместку перепланировал город в самом неудобном для жителей смысле. Некоторые улицы получили зигзагообразную форму, другие кончались тупиками или упирались в овраги.
Царь потребовал план города и собственноручно начертил на нем необходимые исправления. Остальные указания он дал устно, они были записаны на бумагу и составили вместе с пополнениями при следующем приезде царя 88 пунктов. Этот обширный перечень заключал: переделку домов окнами к реке, перенос значительной части зданий на новые места, удлинение улиц в одних случаях и расширение — в других; устройство виадуков по Окской набережной; постройку новых казенных зданий, церквей, часовен, воинских казарм, плацпарада и проч. Не последнее место в царских повелениях занимали: запрещение пристяжным лошадям пожарного обоза загибать при беге голову пабок, приказание держать ворота архиерейского дома круглые сутки настежь открытыми и т. п. Некоторые распоряжения отличались истинно царской эксцентричностью. Две кремлевские башни, Часовую и Северную, Николай предписал комфортабельно отделать для жилья себе и царице, разъяснив, что он намеревается через двадцать лет отказаться от короны и приехать в Нижний для уединенного проживания. Башни поспешили в честь будущих постояльцев переименовать в Николаевскую и Александрийскую. После башни приспособили для склада горелок и осветительных масел.
Одно из высочайших повелений вызвало длительное замешательство. Переданное через Бенкендорфа, оно гласило: «По устроению Преображенского собора сломать находящиеся около него каменные башни». Губернское правление колебалось приступить к разрушению ближайших к собору ценных в историческом отношении Дмитровской и Пороховой башен и рискнуло обратиться за разъяснением приказа к царю. Тут выяснилось, что плохо знакомый с русским языком Бенкендорф, получив от царя распоряжение уничтожить соборные опорные контрфорсы, возведенные еще в 1815 году известным Кулибиным, назвал их в официальной бумаге «башнями около собора…» Цепные памятники старины уцелели только благодаря случаю.
Новый план почти ничего общего не имел с существовавшим ранее. Переустройство должно было коснуться двух третей всех улиц. Лучшую улицу города — Покровскую — предписано было «выпрямить». Первые дома этой улицы совпадали с новым, высочайше утвержденным, планом. Остальные же дома на левой стороне улицы должны были податься вперед в проезжую часть улицы, а дома правой стороны — назад (в свои дворы). Выполнено это было частично: левая сторона от кокоревского дома (Мытный двор) заполнилась постройками, вынесенными вперед, а переустройство правой — откладывалось из года в год и кончилось тем, что главная улица сделалась на долгие времена одной из самых узких улиц города. В других районах изменение ширины улиц приводило к тому, что многие дома своими выступами стали стеснять свободное движение пешеходов и экипажей. Француз-путешественник де Кюстин, посетивший город в 1839 году, занес в свою записную книжку: «На нижегородских улицах хоть в шахматы играй!».
Переустройство города затянулось на целое десятилетие. И не все 88 пунктов, намеченных царем, были выполнены. Но за это время появились новые воинские казармы, плацпарад, арсенал, цейхгауз, губернаторский дом, гауптвахта. Возведение же гражданских зданий продвигалось вперед черепашьими шагами, хотя население города к концу 40-х годов достигло 35 тысяч человек. Характернейшей чертой городской топографии продолжали оставаться овраги. Из них значительной глубины и ширины достигали Ковалихинский, Звездинский, Покровский и Жандармский. По всем городским оврагам текли речки, кое-где были пруды; для перехода в таких местах были устроены дамбы: Варварская, Острожная, Акулинина, Дюкова. Овраги и дамбы придавали городу вид отдельных островков, разобщаемых в весеннее время. Городские улицы и строения, в целом, казались монотонными и однообразными.
Неприглядную картину представляли собой полугородские-полудеревенские домишки мелкого и среднего люда на окраинах, с бесконечными заборами и дворами, заросшими лопухом и крапивой.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».