Картина - [9]

- Именно это, ты так правильно выразила мысль....Наверное, ещё в первый раз, когда я увидел тебя, что-то произошло внутри меня, но я не понимал что и продолжал жить, как и ранее. Но сейчас у меня как бы упала пелена с глаз, с сердца и моей изболевшейся от одиночества и моего затворничества души. Я понял, что люблю тебя и люблю уже давно.

Лена положила свою голову мне на грудь и едва слышно прошептала.

- Я люблю вас всем сердцем, нежно и по - собачьи преданно, моя любовь одна и единственная на всю жизнь. Я готова подарить вам свою жизнь, своё тело, сердце и душу без остатка. Я отныне и навсегда ваша! - услышав её слова, я задохнулся от переизбытка нахлынувших на меня чувств и ещё крепче прижал к себе трепещущее тело девушки.

- Леночка, прими меня таким, как я есть, я никогда не предам твою любовь, никогда не создам причину для появления слёз на твоих глазах, - я снова стал целовать горячие губы, шею, внезапно ставшие мокрыми глаза Лены, а потом, поднеся к своим губам ёё кисти рук, стал целовать её длинные музыкальные пальчики.

- Никогда больше не обращайся ко мне с местоимением Вы! Слышишь?

- Хорошо...Витя, как скажешь!

Когда мы подошли к дому Лены, она повернулась, и вопросительно посмотрев в мои глаза, спросила.

-Ты зайдёшь ко мне?

Я нагнулся к её лицу, нежно коснулся губами её губ и тихо произнёс

- Не сегодня, любимая, я боюсь спугнуть наше счастье и, наделав ошибок, разбить пока ещё хрупкое вместилище наших душ и сердец.

* * *

Скромную свадьбу сыграли через пару месяцев. Это был конец сентября, погода стояла тёплая, солнечная и настроение было таким же ярким и солнечным. Поскольку для Леночки замужество было первым в её жизни, я купил ей великолепнейшее свадебное платье и фату. Их оперативно сшили под заказ в Барселоне и самолетом доставили в Москву. Платье дополняли красивые белоснежные туфельки от Ballin, а нижнее бельё Лена с моей мамой выбирали сами в ЦУМе. В специализирующейся на прокате драгоценностей фирме, я взял для моей будущей жены красивое колье, два браслета для рук и чудесные серьги, гармонирующие с колье. Только я и менеджер этой фирмы знали, что драгоценности не настоящие, а только очень искусно имитирующие настоящий старинный гарнитур. Приглашения я разослал только очень близким и родным людям, но, тем не менее, гостей набралось более тридцати человек. Из-за травмы, полученной на работе, не смог прилететь Сава и меня это сильно огорчило. Уж очень хотелось его познакомить с Леной. Но это дело времени и у нас ещё будет повод это сделать.

После свадьбы мы с Леночкой несколько дней провёли в Париже, затем посетили Рим, Венецию и Милан, а после возвращения у нас оставалась пара дней до выхода на работу и мы решили их провести в кругу семьи. Как-то уже поздним вечером, я решил немного поработать за компьютером и сказал Леночке, что подымусь к себе в кабинет. Услышав это, она закружилась вокруг меня и попросила разрешение пойти со мной.

- Это единственная комната в твоём доме, где я ещё ни разу не была, - проговорила она. - Наверное, ты там скрываешь от меня свои сокровища, - на её лице играла плутовская улыбка, а в глазах разлилось целое море задора и веселья.

- Ты права, мой кабинет настоящая пещера Али Бабы и там не только сокровища, но и целый гарем прекрасных восточных женщин. - Я взял Лену за руку, и мы по лестнице стали подниматься на второй этаж. Подойдя к кабинету, я провернул ручку замка и толкнул её от себя.

- Прошу в сказку, мадам, - и жестом предложил жене войти в комнату.

- Зажги свет, пожалуйста, там темно, Лена сделала шаг через порог и остановилась.

- Освещение, пожалуйста, - громко из-за спины Лены сказал я в тёмноту комнаты, и под потоком вспыхнула небольшая люстра, заливая кабинет светом трёх электрических лампочек.

- О, да у тебя тут так уютно, проговорила жена и, увидев на стене большую картину, направилась к ней. - Какой чудесный и волшебный мир, - проговорила она и замерла в полутора метрах от холста.

Я подошёл к Лене, обнял её плечи и стал медленными поцелуями покрывать её шею и открытые плечи. Она завела назад свои руки и положила их мне на пояс тыльными сторонами ладошек. Какое-то время мы так стояли, отдаваясь приятным минутам близости, как вдруг Лена вся вздрогнула, и я услышал её шепот.

- Витя, он живая..., посмотри! - я поднял голову и взглянул на картину.

По периметру холста светилась, слегка мигая оранжевым светом тонкая линия, образуя замкнутую кайму неизвестной природы свечения. Сам пейзаж картины казалось, ожил: видно было, как колышутся травы и листья на деревьях, а на глади водоёма вдруг взметнулся небольшой фонтанчик воды, и из глубины водоёма на поверхность выпрыгнула небольшая рыбка и тут же скрылась под водой. Лена ойкнула и сделала невольное движение назад, но я, поражённый увиденным, стоял на месте как вкопанный, и жена только плотнее прижалась к моей груди. И тут Лена оторвавшись от меня, сделала шаг к картине и, протянув к ней руку, коснулась поверхности холста. Рука тут же вспыхнула таким же оранжевым всполохом и её кисть, пройдя сквозь холст, оказалась внутри пейзажа. Поскольку картина висела всего в двадцати сантиметрах над полом, Лена сделала ещё один шаг к ней и, переступив через кайму светящегося периметра, оказалась... внутри пейзажа, вернее её частью. Стоя на берегу водоёма, Лена махала мне рукой и звала к себе. Не задумываясь ни на секунду, я рванулся к картине и переступил через оранжевую кайму. В лицо пахнуло такой свежестью, что я мгновенно опьянел. Повернувшись в сторону картины, я увидел чистое голубое небо, поросшую зелёной травой и цветами возвышенность, большую арку на её вершине, но никакой картины или светящегося периметра окна нашего перехода сюда не увидел.