Картина убийства - [59]

– Добрый день, мисс Коудл, – улыбнулся ей инспектор Сандерленд. – Значит ли это, что вы уже разговаривали с сержантом Добсоном?

– Нет, нет, инспектор. Сержант для нас – это слишком важная фигура. Мы удостоились беседы с констеблем Бампкином, правда, Аарон?

Мистер Орум улыбнулся и согласно кивнул.

– Его зовут Хэнкок, – поправил ее инспектор, – и он отличный молодой офицер. Надеюсь, что вы ответили на его вопросы откровенно, в полном объеме и… вежливо.

– Он наглый мужлан, – не сдержалась корреспондентка.

– А вы считаете попытки поймать убийцу наглостью? Убийцу, который уже совершил два убийства и может убить еще?

– Наглость – это допрос, который подобный тупица устраивает невинным гражданам, как будто они обычные преступники.

– Тогда я дико извиняюсь, но мне придется еще раз огорчить вас, – спокойно сообщил ей инспектор, – потому что я хочу лично услышать ваш рассказ о двух прошедших вечерах.

– Тогда и я дико извиняюсь, но буду вынуждена огорчить вас, инспектор. У меня неотложные дела. Увидимся здесь позже? – обратилась она к Оруму, и тон ее стал мягче.

– Конечно, – вновь улыбнулся тот. – Нам же больше некуда деться.

Женщина улыбнулась ему в ответ, после чего встала и прошла в общий бар. Мы услышали стук ее каблучков по плитке, когда она быстро прошла к лестнице, ведущей в ее комнату.

– А у меня никаких срочных дел нет, – сказал мистер Орум, – и я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, инспектор… Сандерленд, не так ли?

– Да, сэр, именно так.

– Рад с вами познакомиться. Аарон Орум. Артист, изобретатель, бизнесмен, гедонист…

«И клоун», – закончила я про себя. По крайней мере, я надеялась, что не произнесла это вслух. Но внезапная улыбка леди Хардкасл заставила меня в этом усомниться.

– Прошу вас, присаживайтесь, – продолжил Орум. – Я ко всем обращаюсь.

– Благодарю вас, сэр. – Инспектор положил свой начищенный котелок на стол перед собой и достал из внутреннего кармана пиджака ручку и блокнот. – Вы присутствовали на каком-нибудь из просмотров?

– На обоих, – ответил Орум.

– Неужели на обоих?

– Это именно так, безо всяких «неужели». Во второй вечер я ожидал увидеть другую программу – и во многом это так и случилось, – но для меня было очень трогательно второй раз за неделю увидеть собственную фильму, показанную в честь бедняги Бэзила.

– Вашу фильму?

– Да, инспектор, мою. Уверен, что вы уже слышали эту историю. Кажется, она известна всем в окру́ге.

– Будьте снисходительны ко мне, сэр. Объясните, каким образом фильма, сделанная компанией мистера Читэма, стала вашей?

– Знаете, мне уже надоело это объяснять.

– Но, как я понимаю, для вас это очень важно, – заметил Сандерленд. – Мне казалось, что вы с радостью станете объяснять это всем, кто будет готов вас выслушать. Ведь вы подразумеваете наличие некоей кражи. И наверняка хотите получить компенсацию. Или вы ждете возмездия?

– Послушайте, – воскликнул Орум, привстав, – я с удовольствием проведу пару недель в кутузке за то, что заеду одному полицейскому по физиономии!

– А я бы посоветовал вам избежать тюремного приговора, заняв свое место и рассказав, о чем идет речь.

– И влипнуть еще глубже?

– Глубже, сэр?

– Но вы же сейчас сами практически открыто заявили, что я убил Бэзила и Юфимию.

– Я вовсе не это имел в виду. Мне просто хочется узнать все факты, чтобы разыскать убийцу.

– Отлично, – зловеще сказал Орум и вернулся на место. – Давным-давно – теперь это уже покрыто патиной времени – мы с Ноланом Читэмом были друзьями. Друзьями с детства. Друзьями не разлей вода. Наша дружба пережила вызовы отрочества, соперничество из-за девочек, усталость от бесконечной работы на фабрике. Понимаете, у нас с ним была общая страсть. Страсть к театру. И мы вместе работали в этом направлении. Стали знаменитыми в своем мире. И вот перед нами наконец открылась дорога, вымощенная алмазами.

– Понятно, – сказал инспектор. – Хотя, если вы позволите мне прокомментировать вашу метафору, то алмазы – штука довольно скользкая.

– Комментируйте сколько хотите, мой дорогой сэр, – разрешил Орум. – И скользкая, и коварная… Так что очень скоро мы низвергнулись с этого блистающего пути.

– А чем было вызвано… это падение?

– А что обычно заставляет амбициозного мужчину низвергаться с пути, который ведет его к величию, мой дорогой инспектор? Конечно, женщина.

– И ради женщины вы отказались от дружбы длиною в целую жизнь? – спросил инспектор.

– Увы и ах, но это сущая правда, – подтвердил Орум. – Ее звали Эльза Баттеруорт. Очаровательное создание. Мы с ней собирались пожениться. Но Читэм вскружил ей голову. Он ее не любил, и она была ему не нужна. Он просто не хотел, чтобы она была со мной. Эльза разорвала нашу помолвку и стала везде появляться в его компании. А через месяц он ее бросил. Думаю, я понял бы, если б они действительно любили друг друга, но когда все это произошло и я узнал, что он сделал это только для того, чтобы навечно разлучить нас с ней, я не смог этого выдержать. Я дал ему по физиономии и прекратил с ним всякие дела. Теперь мы едва разговариваем.

– Я не хотел бы преуменьшать ваши страдания, – заметил Сандерленд, – и уверен, что они оказали большое влияние на вашу жизнь, но я все пытаюсь понять, каким образом это все связано с тем, что, как вы утверждаете, «Ведьмина погибель» – это ваша собственность.