Картезианский развратник - [38]

Это позволяет мне поделиться с вами некоторыми размышлениями, которые приходили мне на ум в те моменты, когда благодаря перерыву в череде наслаждений я мог остаться наедине с самим собой и погрузиться в раздумья о жизни, которую мы вели. На мой взгляд, эти мысли выглядят достаточно разумно, поскольку исходят от совершенно объективного наблюдателя-мужчины.

Так какие же свойства человеческой натуры смогли собрать за оградой монастырей столько разных людей, отличающихся друг от друга по характеру, уму и душевным качествам? Лень, распутство, низость, пьянство, ложь, потеря имущества и утрата чести.

Наивный безумец тот, кто по простоте душевной полагает, что эти святые места наполнены благочестием! Хотелось бы мне, чтобы он хоть однажды проник за стены монастыря! Он был бы потрясен совершающимися там нечестивыми таинствами, пожалел бы о своей доверчивости и понял бы, что здешние обитатели достойны лишь презрения. Я собираюсь открыть вам истинное положение вещей.

Вот например отец Херувим, чья румяная физиономия не внушает ничего, кроме плотских желаний. Может быть тот, кто знаком с этим святым человеком, знавал его раньше, прежде чем он покрыл голову черным саржевым капюшоном? До того, как стать монахом, он никогда не ложился спать, не прикончив восемь — десять бутылок превосходного вина, а утро частенько встречал под столом, среди объедков, оставшихся от ужина. Но он оставил мирскую жизнь, ибо Господь осенил его Своей благодатью, наставил на путь истинный. Не станем докапываться, кто действительно был причиной этого чуда, Бог или кредиторы, но хочу сказать, что отец Херувим и в монастыре поддерживает свое звание неутомимого пьяницы. Его возлияния поглощают доходы самого монастыря, монахов, церкви, ризницы, колоколен, самого дьявола. Таков известный вам отец Херувим, он и по сей день верен себе.

А отец Модест, которого вы неоднократно встречали? Разве этот индюк, раздувшийся от высокомерия и преисполненный любовью к самому себе, изменился после того, как он препоясал себя вервием? Может вы так и считаете, но я, будучи хорошо с ним знаком, ручаюсь за него как за самого наглого мошенника, лишь прикрывающегося монашеской сутаной. Послушайте только его речь — Бурдалу рядом с ним жалкий заика. Изощреннее величайших теологов, да что там, самого святого Фомы, он говорит, убеждает, трактует, проникает в ваши мысли, пронизывает их насквозь. Он утверждает, будто отец Модест является уникумом, а по-вашему он дурак, по-моему же — просто идиот.

А отца Бонифация вы видели? Этот продувной проныра вечно бродит с благочестивым видом, опустив долу скорбный взгляд! Такое впечатление, что он вот-вот отправится на Небеса и буквально умоляет Господа о приближении конца, поскольку жизнь кажется ему тяжким бременем. А на самом деле та еще змея! Будьте с ним осторожны! Если он посещает вас, непременно приглядывайте за своей женой, берегите дочерей, и ни в коем случае не подпускайте к нему сыновей. Он любит всех — и женщин, и девушек, и мальчиков. Ну а если он пришел, когда вы отлучились, будьте уверены, все уже выебаны и спереди, и сзади!

А может вы знакомы с отцом Иларием[4]? Плотнее завяжите свои кошельки, ибо вы имеете дело с самым ловким мошенником. Он легко втянет вас в доверительную беседу, а когда вы расслабитесь, начнет красочно описывать нужду монастыря. Бедные святые отцы нуждаются буквально во всем, питаются как последние нищие, спят как бродячие псы, их монастырь вот-вот превратиться в развалины. Неужели вы не поможете несчастному отцу Иларию в его беде? И вот вы уже растроганы до глубины души, ваш кошелек раскрывается сам собой: берите, отец Иларий, берите, перед вами простофиля, берите, грабьте, воруйте, тащите — все пригодится на благо Церкви!

Я мог бы описать множество отвратительных характеров, если бы задался целью представить вам всех монахов! Но меняются ли наклонности, если одеть рясу? Нет, пьяница в любой одежде останется пьяницей, вор — вором, нахал — нахалом, а развратник — развратником. Я вам больше скажу: под монашеской рясой страсть разгорается с новой силой. Скрывай их, не скрывай, но рано или поздно чей-нибудь пример напоминает о них, праздность возродит их к жизни, а случай заставит проявиться. Разве есть средство им противиться?

Трезво оценив все разнообразные виды этих пресмыкающихся, копошащихся на поверхности земли и известных под общим названием «монахи», им следует отвести место среди врагов общества. Они не способны к порядочности, присущей честным людям, они уклоняются от ее настоятельных требований и скрываются в монастыре, служащем прибежищем их порочных наклонностей.

Их можно сравнить с божьей карой, с тучей саранчи, падающей на землю, грызущей, поедающей, опустошающей и оставляющей на своем пути голые поля, или с полчищами варваров, вылезших из своих болот, чтобы опустошить Европу.

Даже между собой они непрестанно плетут интриги, ненавидя и презирая друг друга, и единственное, что их объединяет — это их порочные наклонности. Раздираемые собственными войнами, они забывают о них, только если им грозит что-то извне, но без этого заговорщиков и заговоров в монастырях обычно столько же, сколько и самих монахов. Они суетятся, сражаются и убивают независимо от того, идет ли речь об очередной атаке на внешний мир, посягательстве на кошельки верующих или изобретении каких-то новых способов суеверия, — для всего используется тот же воодушевляющий ум и воспламеняющее усердие. Подчиняясь приказам своих начальников, они покорно выстраиваются под их знаменами, поднимаются на кафедры, молятся, наставляют, убеждают, увлекают за собой слабоумный народ, который безропотно потворствует их капризам и принимает их как руководство к действию.