Карта Саммона са Роха - [3]
— Ой-ой-ой! — простонал Крэч.
«Вот и смерть моя пришла, — думалось ему. — Это конец. Великая тьма заволакивает мои глаза. Она, как этот паук, ждала, притаившись…»
За дверью раздался глухой хлопок. Крэч насторожился.
«Вторая дверь, наружная», — отметил он.
Скрипнули половицы — кто-то осторожно крался.
Вялые руки и ноги почти не слушались Крэча. Он собрал волю в кулак и, приподнявшись на локтях, прохрипел:
— Стой, кто идёт?
— Я это, Вассь.
— Акимошка, друг мой, — Древорук уронил голову на жёсткий соломенный тюфяк и облегчённо выдохнул. — Ты пришёл попрощаться?
Гость кивнул, пододвинул к кровати табурет, поставил на него миску с дымившейся рисовой кашей, отвернулся — начал перебирать склянки на прикроватной тумбе, на свет оценивая количество оставшихся в них зелий.
— Хорошо что ты пришёл! Я умираю, — с тяжким вздохом Крэч коснулся плеча Акимошки рукой. Чуткие пальцы ощутили, как дёрнулись плечи друга. — Поплачь, поплачь, друг мой. Мне пора уходить. Тэннар Великий зовёт меня, я слышу его голос: «При-и-йди, при-и-йди в мои объятия, лучший из моих сынов!» — шепчет мне мой повелитель. — Крэч смотрел на кашу и глотал слюнки. Жёлтый, в цвет Лайса, кусочек масла лежал на рисовом взгорье и, плавясь, стекал вниз золотистыми ручейками. — Уже иду, мой повелитель. Мысленно отвечаю ему, — и без того слабый голос Крэча скакнул ввысь, делаясь ещё жалостливее: — Я иду к тебе! Иду в благословенную страну Гимкиорию.
Если бы Древорук смог увидеть лицо Акимошки, то понял, что тот не рыдает, а давится смехом.
— Куда?
— В Гим-ки-ори-ю, — раздражённо отчеканил Крэч. — В объятья старины Тэннара. — Какое-то время он разглядывал паутину в углу и попавшуюся в неё муху. «Вот и я, как эта несчастная, пойман в паутину судьбы, вынужден болтаться в этой лодке».
— Сделай-ка свет поярче. Плохо мне — темнота давит.
— Куда ярче, Вассь? Это же светлячковый светильник. Горит, как горит.
— Вот вы дремучие: двенадцатый век от Аравы на дворе, а вы всё над светляками глумитесь! Масло, что ли, на Ганисе перевелось?
— Нет. Полно его. От этих и света куда как больше, и глаза не болят. Ни запаха тебе, ни гари. И дешевле, и безопаснее. Где ты видел, чтобы на кораблях масляными светильниками пользовались? А потом — какие светляки, Вассь? Ты что? Светлячковыми их по привычке называют, потому как похожи они на те древние, с настоящими насекомыми… Я думал, ты знаешь. В этих давно какая-то алхимическая бурда используется. Это, брат…
— Вот что, — зарычал Крэч, пытаясь приподняться и сесть. — Иди ты… философ!
— На вот, кашки поешь, — примирительно предложил Акимошка.
— Ничего не хочу!
— А я-то, дурак, думал, мы с тобой по кружечке вайру на берегу опрокинем. Подплываем уже к Таррату.
— Я умираю! Понимаешь? — продолжал канючить Крэч. — Умираю! А ты мне про светляков талдычишь! Дошло, дурья твоя башка?!
— А-а, теперь дошло!
— Ой, не будет больше дружка твоего! — запричитал он, смодулировав ещё на терцию. — Не будет боле Вассеги родненького! Иди ко мне, сиротинушка, обнимемся!
— Я тоже один раз чуть было не окочурился, — серьёзно проговорил Акимошка, уютно устраиваясь с ногами на сундуке. — Было, значит, дело близ Крионто. Зафута тогда нажарила мне грибов, что я в лесочке насобирал…
Древорук обмяк и с предсмертным стоном повалился на тюфяк.
— Неужели, Тэннар Великий, — взвыл он, обратив снулый взор к раскачивавшемуся светильнику, — я так и сдохну в компании этого паяца?
— Да ну тебя! — отмахнулся Акимошка, — Чтоб я так жил, как ты помираешь! Всех и делов-то — простая морская болезнь. Бывает.
— Умираю я, дурень! — стоял на своём феа. — Неужели непонятно, что в горах я подхватил страшную, неизлечимую болезнь, которая сведёт меня в могилу? Да ещё вы затащили меня на это проклятущее корыто…
— На тир-хаорд, — поправил Акимошка, — здоровенный корабль…
— На корыто! — свирепея, повторил Крэч, молотя дииоровой ладонью по переборке. — Вы затащили меня на это дырявое корыто, после чего бросили умирать в пропахшей крысами конуре!
— Тебя определили в лучшую каюту, свинья ты неблагодарная! — искренне возмутился Акимошка.
Хлопнула наружная дверь — теперь шли уверенно.
«Сиита Лорто Артана, — мелькнуло в голове Древорука, — и нуйарец Меем наверняка с ней. Пора заканчивать этот балаган».
Акимошка тоже почувствовал, что запахло жареным. Он поспешно поднялся и отступил к двери.
— Пойду я, пожалуй, — сказал он, подмигивая Древоруку. — Там миска с рисовой кашей. Поклюй — полегчает.
Дверь открылась. На пороге появились Лорто Артана владелица театра «Братья Этварок и Кинбаро Ро» и её верный помощник нуйарец Меем.
— А мы думали, он тут скучает!
Низкий девичий голос, с самого начала их знакомства поразивший Древорука бархатным тембром и глубиной, сегодня отдавал хрипотцой. «Простыла, бедненькая, — подумал он. — Или эту кодлу гоняя, осипла».
— Да вот Акимошка зашёл проведать старину Вассегу, — прокряхтел Крэч, всё естество которого было настолько пропитано вымученным состоянием, что он с трудом шевелил языком.
— Ну хватит уже стенать, приплыли! В обоих смыслах, — уточнила сиита Лорто. — А ты, Меем, всё беспокоишься, кто в «Ксамарке и Фижу» и в «Псах Вьёльса» будет Ксамарка играть? — она отстранилась, пропуская нуйарца Меема вперёд. — Гляди, какие таланты пропадают! Вот тебе Ксамарк — один в один, куда лучше-то?
1164 год от рождения пророка Аравы, предсказавшего, что Ганис ждут великие беды. И да, конец близок. И это не зло, и не тьма, не происки обезумевшего мага… это то, что нельзя предотвратить. Это хаос, смерть! Один из магов — Маан са Раву — пытается собрать пять волшебных камней, по преданию уже спасавших мир во время предыдущего катаклизма. Он отсылает своего сына Тэйда за одним из камней. За юношей, являющимся потенциальным магом с неограниченными возможностями, идёт охота. Он вынужден бежать.Это не новая книга, всего лишь глубокая редакция (скорее, трансформация) старой.
Вы никогда не задавались вопросом: «А что если бы…?». Автор книги: «Легенда знающего. Махагон», задался таким же вопросом. Что стало бы с миром, если бы не было таких Великих Империй как Рим, Османской или Монгольской Империи. Не было таких великих людей, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Чингисхан или даже Ленин и многих, многих других. Что если бы эти люди появились слишком рано или слишком поздно для своего времени? Что если бы во времена средневековых царей и королей, мир погрузился в вековую войну? Возможно, наш мир был бы не таким, каким знаем его мы.Автор, Евграф Декю Ророк, погружает читателя в мир пяти Великих Империй.
Открой для себя новый мир: невероятные бескрайние леса, белые скалы с прекрасным рассветом и невероятным закатом, огромные замки, страшные жуткие подземелья с ужасающими тварями, а также фантастические звери, такие как синие тигры, принимающие вызов по взору ока, мощные черные волки и многие другие. Эта книга не про романтичных милых вампиров, образ которых популяризовало современное общество, она про злобных древних тварей, фантастических животных и про искренних, свободолюбивых, отчаянных людей! Самодовольные жестокие твари хотят сломить и уничтожить человеческий род.
В одно мгновение Артур, потерял то немногое, что у него было. Корпоративные интриги и зависть привели его на больничную койку. С искалеченным телом и сломленным духом, он уже потерял всякую надежду на нормальную жизнь. Однако новую надежду ему подарила Сара, старшая научная сотрудница его отца и нынешняя опекунша Артура. Собрав группу специалистов, она создаст новый виртуальный мир…
Повезло так повезло! Попал в тело эльфийки и уживается там вместе с хозяйкой. Но есть возможность разделиться, для этого всего-то нужно найти некий "гроб". .
Макс уже вырос, но Насте есть о ком заботиться. Беды не оставляют девушку и ее окружение. Сможет ли она все преодолеть, чтобы стать сильнейшей альфой? История покажет…
Сибиу — небольшое княжество, с двух сторон окружённое могучим Халинским халифатом. Правда и остальные два соседа у него были не из лучших. Штирия так и норовила оторвать кусочек полакомей от славных северных земель, а в Богемии царила постоянная смута, вызванная неожиданным восстановлением и столь же неожиданным разрушением проклятого замка Вышеград, не смотря на то, что с тех пор минуло больше полугода, клирики и баалоборцы и не думали покидать пределы этого Вольного княжества, что весьма нервировало местных священнослужителей из Первородной Церкви.