Карта призраков - [76]

Холерный вибрион под микроскопом

Эпилог Возвращение на БРОД-стрит

Жительница деревни перевозит детей в город. Горожанка рожает ребенка. Умирает старый крестьянин. Возможно, какое-то из этих событий произошло прямо сейчас, и благодаря ему покачнулись глобальные весы. Мы вошли в новую эпоху, в которой население планеты больше, чем на 50 процентов, состоит из городских жителей[15]. Некоторые эксперты считают, что в конечном итоге в городах будет жить 80 процентов населения Земли, после чего мы достигнем стабильной точки. Когда Джон Сноу и Генри Уайтхед ходили по узким лондонским улочкам в 1854 году, в городах жило чуть меньше 10 процентов населения планеты, а в начале XIX века – и вовсе лишь 3 процента. Прошло чуть меньше двух столетий, и горожане уже превратились в абсолютное большинство. Ни одно другое явление, произошедшее в этот же период – включая мировые войны, распространение демократического метода управления, электрификацию и интернет, – не было настолько широкомасштабным и не изменило настолько человеческую жизнь. Учебники истории обычно посвящены национально-освободительным сюжетам: свержению королей, избранию президентов, решающим битвам. Но учебник новейшей истории Homo sapiens как вида должен начаться и закончиться одной и той же фразой: «Мы стали жителями городов».

Если бы вы на машине времени отправились в Лондон в сентябре 1854 года и рассказали кому-нибудь из лондонцев демографическое будущее, которое ожидает их потомков, несомненно, многие пришли бы в ужас, представив себе «планету-город», как любит выражаться Стюарт Брэнд[16]. Лондон XIX века напоминал раздувшегося от раковых опухолей монстра, который вот-вот должен был упасть под собственным весом. Два миллиона человек в тесных городских границах казались коллективным безумием. А в будущем кто-то повторил то же самое, но с двадцатью миллионами?

Пока что эти страхи оказались необоснованными. Современная урбанизация дает больше решений, чем проблем. Города по-прежнему остаются мощнейшими двигателями богатства, инноваций и творчества, но за 150 лет, прошедших с тех пор, как Сноу и Уайтхед провожали взглядами ряды катафалков в Сохо, города превратились еще и в двигатели здоровья. Две трети женщин, живущих в сельской местности, получают помощь во время беременности и родов, но в городах эта цифра превышает девяносто процентов. Почти восемьдесят процентов всех родов в городах проходят в госпиталях или других медицинских учреждениях, а в сельской местности – всего тридцать пять процентов[17]. Именно поэтому в городах заметно меньше младенческая смертность. Подавляющее большинство самых лучших госпиталей мира находится в больших городах. По словам координатора Глобального доклада ООН по населенным пунктам, «городские поселения предлагают более высокую ожидаемую продолжительность жизни и более низкий уровень абсолютной нищеты и могут предоставлять жизненно важные услуги дешевле и в больших масштабах, чем в сельской местности». В большинстве стран жизнь в городе сейчас продлевает ожидаемую продолжительность жизни, а не укорачивает ее. Благодаря государственному вмешательству в семидесятых и восьмидесятых годах качество воздуха во многих городах сейчас такое же хорошее, каким было на заре индустриальной эпохи.

Города еще и обеспечивают более здоровую экологию. Это, пожалуй, самое неожиданное новое кредо «зеленой» политики, которая в прошлом обычно ассоциировала себя с явно антиурбанистическим лозунгом «назад к природе». В плотной городской застройке вообще может не остаться никаких следов природы – в Париже и на Манхэттене, например, есть оживленные и вполне здоровые районы, в которых вообще не растет ни одного дерева, – но при этом города оказывают природе важнейшую услугу: уменьшают «экологический отпечаток» человечества. Сравните, например, канализационную систему города средних размеров вроде Портленда, штат Орегон, и систему регулирования отходов, необходимую для обслуживания такого же количества людей, но рассеянных по сельской местности. Для 500 000 обитателей Портленда требуются две установки по очистке сточных вод, соединенные двумя тысячами миль труб. Сельскому населению понадобится более 100 000 септиков и семь тысяч миль труб. Сельская система устранения отходов будет в несколько раз дороже, чем городская. Как выражается эколог Тоби Хеменуэй, «Практически любая система коммунальных услуг – электричество, топливо, продовольствие – подчиняются одному и тому же жестокому математическому эффекту масштаба. Рассеянное население требует больше ресурсов для того, чтобы обслуживать его и соединять между собой, чем сконцентрированное на небольшой территории». С точки зрения экосистем, если вы хотите, чтобы 10 миллионов человек делили одну среду с другими животными и растениями, лучше всего будет поселить все эти 10 миллионов на площади ста квадратных миль, чем распределять их по пространству в десять или сто раз больше. Если мы хотим выжить на планете с населением более 7 миллиардов и при этом не разрушить сложный баланс природных экосистем, то лучшим способом будет поселить как можно больше людей в городах, а оставшуюся территорию отдать обратно матери природе