Карта призраков - [74]
Во время эпидемии 1854 года чиновникам-регистраторам южных районов Лондона было отдано распоряжение отмечать источник водоснабжения дома, в котором люди заболевали холерой. Было получено более 300 000 записей, которые предстояло обработать. Эпидемиология повлияла на зарождение новой науки – статистики.
Служба 311 уже сейчас оказывает немалое влияние на приоритеты городского правительства. В первый год ее работы чаще всего поступали жалобы на шум: строительные площадки, ночные вечеринки, веселье в барах и клубах, переходящее на улицы. Администрация Блумберга после этого запустила инициативу, нацеленную на борьбу с городским шумом. Подобно тому, как система COMPSTAT совершила революцию в борьбе с преступностью, позволив полиции составить новые, более точные карты проблемных районов, служба 311 автоматически сохраняет местоположение звонка с каждой жалобой в огромной базе данных кол-центра Siebel Systems, которой пользуются городские власти. Картографические программы показывают, на каких улицах возникают хронические проблемы с выбоинами и в каких районах чаще всего рисуют граффити.
Если власти лучше информированы о проблемах своих избирателей, а избиратели – о решениях, которые принимаются для борьбы с этими проблемами, мы можем получить рецепт здравоохранения куда более ценный, чем привлекательные, но поверхностные кампании борьбы за «качество жизни». Когда говорят о том, что сетевые технологии произвели революцию в политике, обычно имеются в виду национальные кампании: сбор средств через интернет, политические блоги. Но, возможно, самое важное влияние они оказали на быт простых людей: помогая поддерживать безопасность, чистоту и тишину в районах, соединяя горожан с огромным количеством программ, организуемых властями, создавая ощущение, что жители города могут улучшить здоровье всего общества, просто набрав на телефоне три простых цифры.
Все эти потрясающие новые инструменты – прямые потомки расследования на Брод-стрит и составленных по его результатам карт. Великое достоинство густонаселенных городов состоит в том, что на маленьком пространстве собирается множество самых разнообразных умов, и любителей, и профессионалов. Главная задача здесь – суметь добыть всю эту информацию и распространить ее среди жителей района или города. Информация, которую собирали Сноу и Уайтхед, вращалась вокруг ужаса и бессмысленности смертоносной эпидемии, но сейчас их подходом пользуются для борьбы с самыми разными проблемами, применяя для этого современнейшие информационные технологии. Некоторые из этих проблем – тоже вопросы жизни и смерти («Что, если мой инсулин испортится?»), но по большей части это просто мелочи повседневной жизни. Впрочем, если сложить достаточно много таких мелочей, можно по-настоящему преобразить среду, в которой вы живете; а еще вы почувствуете, что в самом деле участвуете в общественной жизни, что ваши знания о районе на «уличном уровне» могут что-то изменить даже в большем масштабе. Когда Сноу и Уайтхед нанесли свои знания о районе Сохо на карту, они изобрели тем самым новый способ мышления о городском пространстве, возможности которого мы исследуем до сих пор. Их работа, конечно, имела серьезнейшие последствия для медицины, но вместе с тем она еще и стала моделью для управления и обмена информацией, которая применима далеко за пределами эпидемиологии.
Модель включает в себя два ключевых принципа, одинаково важных для выработки и распространения информации в больших городах. Во-первых, важность любителей и неофициальных «местных экспертов». Несмотря на всю медицинскую подготовку Сноу, эпидемию на Брод-стрит в конце концов все равно могли списать на миазмы, если бы не Генри Уайтхед, который не имел никакого медицинского образования, зато хорошо знал район. Общий облик города, безусловно, определяется главными планировщиками и городскими властями; Чедвик и Фарр оказали огромное влияние на викторианский Лондон – в большинстве своем положительное, несмотря на ошибочное мнение насчет миазмов. Но на низовом уровне энергию, жизненные силы и инновации в городах порождают «Генри Уайтхеды» – соединители, предприниматели и популярные персонажи, которые помогают городскому «мотору» работать. Красота технологий, подобных службе 311, состоит в том, что они усиливают голоса этих местных экспертов, облегчая им задачу быть услышанными властями.
Второй принцип – это горизонтальное, междисциплинарное движение идей. Общественные пространства и кофейни классических городских центров не разделяются на строгие зоны экспертных знаний и интересов, подобно университетам или корпорациям>43. Это места, где встречаются представители разных профессий, где разные люди обмениваются историями, идеями и навыками. Сноу, можно сказать, был «сам себе кофейней»: в первую очередь он смог развеять туман миазмов благодаря своему многодисциплинарному подходу: он был практикующим врачом, картографом, изобретателем, химиком, демографом и медицинским детективом. Но даже обладая такой разнообразной подготовкой, он все равно вынужден был полагаться на совершенно иной набор навыков – скорее социальных, чем интеллектуальных, – который имелся у Генри Уайтхеда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Женщина, еврейка и ученый — непростая комбинация для бурного XX века. Австрийка по происхождению, Лиза Мейтнер всю жизнь встречала снисходительность и даже презрение со стороны коллег-мужчин и страдала от преследований нацистов. Ее сотрудничество с немецким химиком Отто Ганом продолжалось более трех десятилетий и увенчалось открытием нового элемента — протактиния — и доказательством возможности расщепления ядра. Однако, несмотря на этот вклад, Мейтнер было отказано в Нобелевской премии. Она всегда отстаивала необходимость мирного использования ядерной энергии, в изучении которой сыграла столь заметную роль.
Книга Эдварда Н. Люттвака «Стратегия Византийской империи» представляет собою попытку ответить на вопрос о том, почему Византийская – Восточная Римская – империя просуществовала почти вдвое дольше Западной. Этот вопрос уже не раз привлекал внимание историков. Ведь у Византии не было каких-либо особых географических или военных преимуществ по сравнению с Римом, а окружавшие ее народы и племена были не менее могущественны и коварны, чем те, что в течение пятого века нашей эры окончательно разорили Западную империю.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
В списке исследователей гравитации немало великих имен. И сегодня эту самую слабую и одновременно самую могучую из известных физикам силу взаимодействия исследуют тысячи ученых, ставя тончайшие опыты, выдвигав, остроумные предположения и гипотезы.В книге рассказывается, как эта проблема изучалась в прошлом и как она изучается в настоящее время. Для широкого круга читателей.
Перепады настроения, метаболизм, поведение, сон, иммунная система, половое созревание и секс – это лишь некоторые из вещей, которые контролируются с помощью гормонов. Вооруженный дозой остроумия и любопытства, медицинский журналист Рэнди Хаттер Эпштейн отправляет нас в полное интриг путешествие по необычайно захватывающей истории этих сильнодействующих химикатов – от промозглого подвала девятнадцатого века, заполненного мозгами, до фешенебельной гормональной клиники двадцать первого века в Лос-Анджелесе.
История отравлений неразрывно связана с представлениями о шикарных дворцах и королевских династиях. Правители на протяжении долгих веков приходили в агонию при одной мысли о яде, их одежду и блюда проверяли сотни слуг, а все ритуалы, даже самые интимные, были нарушены присутствием многочисленных приближенных, охраняющих правящую семью от беспощадного и совсем незаметного оружия расправы. По иронии судьбы короли и королевы, так тщательно оборонявшиеся от ядов, ежедневно и бессознательно травили себя собственноручно – косметика на основе свинца и ртути, крем для кожи с мышьяком, напитки на основе свинцовых опилок и ртутные клизмы были совершенно привычными спутниками королевских особ. В своей книге Элеанор Херман сочетает многолетние уникальные изыскания в медицинских архивах и передовые достижения судебно-медицинской экспертизы для того, чтобы рассказать правдивую историю блистательных и роскошных дворцов Европы: антисанитария, убивающая косметика, ядовитые лекарства и вездесущие экскременты.
Испанский грипп вызвал в воображении призрак Черной смерти 1348 года и великой чумы 1665 года, в то время, когда медицина не имела ресурсов, чтобы сдержать и победить этого нового врага. Историк Кэтрин Арнольд из первоисточников и архивных источников дает читателям первый по-настоящему глобальный отчет об ужасной эпидемии.