Карта памяти - [16]

Сквозь меня проходят воздушные массы. Я вся окружена враждебным воздухом. Он сушит мою душу. Безжалостно осушает кожу… Высохну и рассыплюсь в пыль. А рядом моя любовь. Мой прекрасный, сильный, мудрый… смотрит жадно… Что ему, моё сухое тело? Что ему? Мало… Всё мало…

— Бери, раз так хочется, бери же! Что молчишь? — вдруг выпалила полуженщина — полубогиня…

Он впивался руками в тело, грубо и дерзко… по-хозяйски брал всё своё… всю меня… Что ж, любовь моя, бери… бери пока не поздно… тешься, играйся… Я ведь, уже не здесь, уже давно не здесь, так давно… Пожирай плоть, не подавись, милый, кусай маленькими кусочками, медленно и чопорно жуй, делай по глоточку мысли и кровь… а на десерт я подарю тебе НИГДЕ, это чудное НИГДЕ… Бери, как умеешь, на «красиво» я уже не рассчитываю, бери, как можешь по-честному, не стыдись себя. Сегодня можно, родной, сегодня я разрешаю тебе всё… Моё сердце бьётся для тебя, а если захочешь… я остановлю его, веришь? Остановлю…

Я помню её очень смутно, как будто её и не было никогда… Только на ощупь, только руками. Они знают больше меня, они знают её на ощупь. Упругая кожа в утреннем тумане, который зашёл тихо сквозь открытое окно… ровное дыхание. Я чувствую себя каплями легко парящими по спальне. Гусиная кожа… маленькая сучка всё еще спит, пока мои руки запоминают её. Тонкая шея провоцирует меня. Можно стиснуть тонкую шею сильной рукой. Можно сломать случайно тонкую шею. Странно. Абсолютно гладкая спина… нет ожогов. Абсолютно гладкая… Дурочка обманула! Как мог я повестись на её игру? Актриса… но как же всё было реально… Я не мог этого так оставить. Я встряхнул её, пытаясь разбудить. Но она не реагировала. Ноль эмоций. Я попытался ударить её по лицу, но не подействовало. Я искал пульс и прислушивался к дыханию. Мертвое тело в моей спальне. Мертвое тело этой дворняжки. Этого мне еще не хватало! Я вышел в кухню. Из-за угла на меня начала нападать её псина… Откуда взялась собака я не знаю. Отскочив от меня, такса рванула в спальню. Собака скулила и кусала пальцы Софии. Я не мог оставаться дома. Я уходил как будто навсегда, не взяв с собою ничего… Осенний утренний туман еще не рассеялся. Вверху слышался тихий джаз. Оскар Петерсон, Фрэнк Синатра и Армстронг… Необычно аристократично шумели листья. Я помню ее очень смутно… София умерла… в утреннем тумане под тихий джаз… Всё напоминало сумасшествие. Почему я так боюсь её смерти, ведь я ни при чем. Абсолютно… Утренний город. Осень пронизала туманы своим духом. Нежным, но режущим глаза дымом горелых листьев. Нужно вернуться и вызвать скорую помощь. София мертва.

Имаго

Возвращение далось тяжело. Возвращение к ней, к бездыханному телу, ненужного мне человека. Дверь была открыта. Наверное, я не запер, но свет горел на кухне, играла музыка, моя любимая песня «StandByMe». София в вечернем платье что-то готовила на кухне, подпевая…

«When the night has come

And the land is dark…»

«Sodarling, darling,standbyme…»

Мурлыкала себе под нос Соня. — Привет, проходи, я тут решила кое-что отпраздновать. Надеюсь, ты не против. Мой руки и за стол. — Легко, с улыбкой сказала она.

— София… — только моё имя с губ моей любви, только имя и больше ничего.

Он здесь. Всё правильно. Всё красиво. Он здесь. Мой. Сидит за столом, нежный убийца…

— Солнце моё. Радость моя, ты знаешь, как я тебя люблю? Ты ведь даже не догадываешься, как я тебя люблю. А когда человек любит, то всё возможно, понимаешь, абсолютно всё. Нет ведь ничего, кроме любви большой, светлой, красивой… когда есть любовь, человек способен мир превратить в праздник, в полоски радуги и ничего ему не страшно, совсем-совсем ничего, милый… даже смерть, боль и предательство. Ведь любовь всепобеждающа и всепрощающа, она — самая могущественная сила на свете. Ты меня слышишь? Понимаешь, родной… я — твой мир, я могу дать тебе целую вселенную. Ты еще такой глупый и напуганный, не пускаешь в себя чудесное чувство… знаешь, как она выглядит? Если достать любовь из сердца — это горсточка небесной пыли из самых чистых звезд… будет искриться и исчезнет, потому что только в сердце любовь может жить, в сердце она как галактика, а так — она погибнет. — Читала словно молитву, словно мантры или еще что-то София… влажные глаза блестели… — Давай потанцуем, —вдруг сказала она, прервав свои молитвы неизвестному богу…

Несчастный, он не умеет танцевать. Хотя бы меренгу… Но он как колода. Напуган точно ребенок. Кого испугался? Меня? Меня… Как зря, я тебе ничего не сделаю, а вот остальные… слишком всё запутанно? Кто герой? Кто жертва и кто охотник.. неясно.. слишком много слов и никакого толка? Где сюжет?! Грубо и нежно… нежно и грубо… что будет в конце? Тебе так хочется узнать, что будет в конце, жизненно необходимо узнать. Но ты танцуй. Двигайся. Под тихий джаз. Тихий утренний джаз. Не всегда всё заканчивается утром, милый. Мы с тобой отличились особой оригинальностью… Наш хеппи-энд на подходе, еще одна песня, только одна песня и вот он наш долгожданный хеппи-энд!

Я её вообще не помню, только помню, как она танцевала, как изящно двигалась и молчала, но не глазами. Глаза что-то говорили, но я не знаю их языка. Тщетно пытался разгадать обрывки важных посланий… музыка кончилась, и тишина неожиданно ударила в голову…