Карпатские орлы - [21]

— За кого вы меня считаете?

— За бойца Красной Армии, — вступил в разговор Сарычев. — Значит, доходит? Мне вот третий десяток пошел, вроде бы и немного, но я четвертый год воюю, предостаточно, и вот что я вам скажу, братцы мои, не тот уж фриц, как в сорок первом или в сорок втором, капут гитлеровцам приходит. И мы не прежние — сильнее, закаленнее, опытнее стали. А вы, Волик, только начали и уже за чужую спину хотите спрятаться. Так не годится. Ну, а без жертв, известно, войны не бывает — кому как повезет. А еще я скажу: смотри, смекай, как в бою врага убить, а себя сохранить. И не трусь — трус быстрее погибнет, чем умный да храбрый.

— Чего это вы все ко мне пристали? — отбивался Волик. — Все это мне известно и без вас. Жить-то хочется — вот и весь сказ…

— Но воевать надо? — спросил Головань Волина.

— Надо.

— Так чего ты себя бередишь мрачностями-то?

— Ты лучше смешное расскажи людям — ведь ты же умеешь и смеяться, — посоветовал Сарычев Волику.

Позже я поинтересовался, как ведет себя Волик. Воевал он неплохо. В феврале 1945 года — через пять месяцев после той беседы, которую на берегу реки Лаборец вели с ним Головань и Сарычев, — красноармеец Евтихий Семенович Волик уже был наводчиком станкового пулемета. Он участвовал во многих атаках и контратаках, уничтожил десятки гитлеровцев. Получив на поле боя ранение, он не покинул роту, отказался идти в госпиталь. На груди отважного бойца сверкал орден Славы III степени. Значит, не пропал даром труд коммуниста Василия Голованя, который шефствовал над молодым красноармейцем.

…Наступило утро 24 сентября. Противник возобновил контратаки. 315-й полк отражал их у высоты 440, к северу от Борова. 323-й полк, нацеленный на село Медзилабарце, упорно оборонял высоту 565 (юго-восточнее Борова). 1-й батальон нашего полка прикрывал дивизию справа, 2-й батальон в тылу противника удерживал высоту 687, имея задачу содействовать прорыву дивизии через хребет Камяна в обход Медзилабарце с запада. Ночью к позициям батальона Купина приблизились две полковые батареи — пушечная, с двумя 76-мм горными орудиями, и батарея 107-мм минометов. В 500 метрах сзади 1-го батальона была поставлена рота автоматчиков. Она прикрывала НП полка и служила резервом командира полка.

Против 1-го батальона Купина противник направил два пехотных батальона с десятью танками и САУ.

После второй контратаки вражеская пехота и несколько танков вклинились в оборону 1-й стрелковой роты, находившейся слева, и 2-й стрелковой роты, оборонявшейся в центре. Не дрогнула и осталась на своем месте 3-я стрелковая рота, капитана Лукова. Прорвавшуюся группу гитлеровцев в упор расстрелял взвод сержанта Гудкова. Два немецких танка приблизились к окопам 1-й роты и начали утюжить их гусеницами. Рота вынуждена была отступать по юго-восточным склонам горы. Комбат Кунин, имевший свой КНП позади 1-й роты, тоже отошел. Вместе с ним находились старший адъютант батальона В. Т. Гноевой и связисты. Телефонная связь с НП полка была прервана, радиосвязь тоже не действовала. Кунин, растерявшись, допустил ошибку: вместо того чтобы восстановить связь с ротами и лично руководить боем, он оставил за себя у подножия горы Гноевого, а сам побежал на НП полка, чтобы доложить о тяжелом положении батальона. До НП было метров 500–800. Купина нельзя было обвинить в трусости — он думал не о себе, а о батальоне, о том, что надо убедить начальство как можно скорее помочь батальону. И тем не менее ошибка была серьезнейшая. Бой продолжался без Купина, его обязанности вынужден был принять на себя Гноевой.

Положение в батальоне оставалось критическим, пока на помощь не пришли артиллеристы. Подоспевший с двумя орудиями командир огневого взвода пушечной полковой батареи старший лейтенант Л. С. Оничко с открытых позиций повел огонь. Начался поединок орудий с танками и самоходкой. Отстреливаясь, немецкий танк и самоходка стали отходить. Тогда командир 2-й роты Киселев поднял бойцов в атаку. Гитлеровцы отступили, скатились к подножию высоты, рассеялись по лесу.

Орудие сержанта Ивана Кобы подбило вражеский танк. В этом бою отличилась санинструктор Ольга Рябичко. Она вынесла под огнем противника несколько тяжелораненых, заменила выбывшего из строя телефониста.

На правом фланге батальона 3-я стрелковая рота держалась стойко. Особенно мужественно сражались бойцы взводов сержанта Мясникова и сержанта Иваненко.

С северо-востока взвод Иваненко отражал контратаку противника, численность которого достигала почти пехотной роты.

Противник нажимал с обоих флангов. Горстка бойцов, оставшихся во взводе Иваненко, стойко отражала контратаку и сумела удержать свой боевой рубеж до подхода свежих сил. Все бойцы и командиры роты капитана Лукова за подвиги, проявленные в этом тяжелом бою, были награждены орденами и медалями. Грудь Петра Иваненко украсил орден Славы II степени.

А комбата Купина командир дивизии отстранил от должности за «самоустранение от командования батальоном».

Нам с Петровым приятно было отметить, что очень хорошо проявил себя замполит Кокорин. Он не растерялся в сложной обстановке и действовал в соответствии с ранее выработанным решением и новыми условиями. Инициативно действовали и командиры рот. Именно поэтому, несмотря на грубую ошибку Купина и на численное превосходство противника, бой мы выиграли.