Карнавал короля Иеронима - [15]

— Эта комната дочери хозяйки, — сказал он, — она невеста и на днях выходит замуж. Они не хотели пускать жильцов и решились на это из опасения, что к ним будут постоянно напрашиваться на квартиру разные французские мелкие employes, commis и всякая голодная саранча, которая с каждым днем становится все многочисленнее, так что скоро не будет доставать квартир в нашем городе. Виттихи примут вас по моей рекомендации самым приветливым образом.

После обеда Герман отправился в указанный ему дом. Ему пришлось пройти двор и подняться по двум плохо освещенным и крутым лестницам, так что у него мелькнула мысль: не отказаться ли от квартиры с таким мрачным ходом? Но он тотчас же изменил намерение, когда увидел веселую, добродушную хозяйку, и она отворила ему дверь в светлую комнату с большим окном, из которого открывался освещенный вечерним солнцем ландшафт, так приятно поразивший его в первый день прибытия в город.

— Не правда ли, это искупает крутую лестницу? — заметила с улыбкой хозяйка. — Утром в этой комнате вас будит солнце, а по вечерам здесь всегда прохладно, и вы можете любоваться видом, который теперь перед вами…

Обстановка комнаты была приличная; кроме письменного стола, дивана и другой мебели, стояло фортепьяно, которое, по словам хозяйки, останется в его пользовании, потому что жених дочери купил ей новый инструмент.

— Господин Гейстер, мой будущий зять, — рассказывала хозяйка, — из богатой фамилии и состоит начальником бюро в министерстве внутренних дел. Теперь у нас все такие названия, что нам, старым людям, трудно выговорить их… Гейстера все считают знающим человеком и говорят, что он выйдет в люди…

Герман слушал рассеянно, ему хотелось скорее устроиться в этой уютной, комфортабельной комнате, особенно соблазняло его фортепьяно, которое дало бы ему возможность упражняться в пении. Он тотчас же согласился на условия найма и изъявил желание переехать на следующий день. Хозяйка ответила, что эта комната пока занята ее дочерью, и потому она не может дать ответа, не переговорив с ней.

С этими словами она повела будущего жильца в нижний этаж.

— Лина! — крикнула она с лестницы.

Из кухни появилась красивая, стройная девушка с темными волнистыми волосами, которые рельефно оттеняли нежный цвет ее лица и розовые щеки, глаза и губы весело улыбались. Герману показалось, что он никогда не встречал такого классически правильного профиля, только подбородок немного выступал вперед.

Все вышли на балкон, и его пригласили сесть для переговоров о времени его переезда.

— Я могу перейти на два дня в желтый кабинет, — сказала молодая девушка. — Наверное, Людвиг ничего не будет иметь против этого?

— Я думаю, что нет! — отозвалась мать.

— Вы назвали Людвига… Разве еще кто-нибудь живет с вами? — спросил Герман.

— Это мой жених! — ответила Лина с кокетливой улыбкой красивой девушки, когда она объявляет постороннему молодому человеку, что помолвлена с другим, и этим как бы дает знать, что ее сердце недоступно для него.

— Я должен был бы догадаться! — сказал Герман с вежливым поклоном. — Потому что слышал о предстоящей свадьбе. Я искренно поздравляю незнакомого мне Людвига, а вас, фрейлейн, поздравлю тогда, когда увижу его.

— Это не совсем любезно! — заметила со смехом Лина. — Вы должны заранее быть уверены, что я буду счастлива и сделала прекрасный выбор.

— Вы уже могли убедиться в моей невежливости! — сказал он. — Я выживаю вас из вашей комнаты, но не думайте, что меня особенно мучит раскаяние, потому что иначе я не мог бы провести несколько дней в вашем обществе. У меня в Галле осталась сестра, ее тоже зовут Линой и она почти также хороша собой, как вы; я повторяю — «почти!»…

— В самом деле! Как бы я желала познакомиться с ней. Я была бы очень рада, если бы она приехала на мою свадьбу… А вот и Людвиг! Я слышу его шаги…

Она ласково встретила своего жениха и представила ему Германа.

Людвиг Гейстер был красивый, немного слишком серьезный человек, со степенной осанкой, все напоминало в нем важного чиновника, начиная от сдержанного обращения до тщательного, изысканного туалета, бледное лицо и известная нервность в движениях свидетельствовали о ежедневной усидчивой работе. Он приехал за Линой, чтобы повезти ее на новую квартиру, где их ожидал обойщик для выбора гардин.

— Я рад, что дело подвигается вперед, — сказал Людвиг, — король возвращается из своего путешествия 26 числа, а к этому времени мы уже будем за городом. Надеюсь, что ты, Лина, ничего не имеешь против этого?

Девушка покраснела и кивнула головой в знак согласия.

— Теперь поговорим о нашем жильце, — сказала госпожа Виттих и сообщила о намерении Лины переселиться в другую комнату.

По этому поводу между молодыми людьми, которые откровенно симпатизировали друг другу, завязался оживленный разговор. Людвиг был хорошо образован и знал языки. Он с большим интересом слушал рассказы Германа о лекциях некоторых профессоров в Галле, которых знал только по их сочинениям, так как был несколько старше своего собеседника. Наконец, он поднялся с места, видя, что Лина уже надела шляпу и перчатки.

— Да будет тебе известно, мой милый Людвиг, — сказала она, взяв его под руку, — что я могу считать нашего гостя моим братом, у него есть сестра Лина, которая почти также красива, как я; но только — почти!