Карманный атлас женщин - [45]

Шрифт
Интервал

Марыся боялась, что уличная толпа может так сильно ее достать, что она неосмотрительно взглянет в глаза пихнувшему ее человеку, и все. Поэтому она всегда ходила с опущенной головой, стараясь особо не глазеть по сторонам. Действительно, зачем дразнить судьбу.

Она открывала дверь, набирала в легкие воздух и врезалась прямо в клубящую толпу. Все или на рынок, или с рынка. И Марыся тоже быстрым шагом переходила улицу. В руке листок бумаги со списком покупок, на плече сумка с большой надписью «Barbie — never forget».[46] Скорость она набирала у первых цветочных киосков. Совсем низко опускала голову и торпедой проносилась мимо памятника Сентябрьских баррикад, остатков стены зеленного базара и горящих лампадок. Незаметно подходила к лампадкам и пинала их с такою силой, что те со звоном разбивались о кирпичи. Разумеется, никто ничего не слышал и не замечал. Там даже бен Ладен мог бы пять раз взорваться, а люди пошли бы себе дальше.

На Охоте ничто никого не взбудоражит и мало что заденет. Например, когда куча подростков дралась в круглосуточном магазине на Вавельской, усталый продавец только выбивал чеки да отсчитывал сдачу. А парни друг друга по башке бутылками охаживали, розочкой орудовали, резали руки стеклом, ни дать ни взять Дикий Запад с его правилом «Не стреляйте в продавца». Потому-то пан Генек с таким спокойствием обратился к остальным посетителям: «Вы только в полицию не звоните. Я их здесь всех знаю, ребят этих. Они сами разберутся, не будем раздувать».

Так что разбитая лампадка — это, ей-богу, как муха насрала. На самом деле не будем раздувать.

Как и каждая девочка в ее возрасте, Марыся ходила в школу. Как она училась — неизвестно, да и чему там могут научить в наше время, я вас умоляю. Дополнительных занятий у нее не было, языками не владела, с пианино тоже не в ладах. Сидела на уроках, не прогуливала, потому что не знала, что так тоже можно учиться. Готовила уроки, но обязательно допускала ошибку. Разумеется, нарочно. И когда учительница польского брала ее написанное круглыми буковками домашнее задание, то знала, что хоть одну маленькую ошибочку, но обязательно найдет. Ее взгляд плавно скользил по странице, голова одобрительно кивала, и вдруг гримаса раздражения пробегала по лицу. Ну надо же, в последнем предложении, ну неужели так трудно, вот орфографическая ошибка, смазано, неправильная грамматическая форма. Облом. И оценка снижается по крайней мере на полбалла. А ведь как прекрасно могло бы быть.

На родительских собраниях классная руководительница просила Марысину маму: «Вы за ней построже следите, вы ей объясните, что спешить некуда. Она способная, только какая-то ленивая, рассеянная, может, ей уже расхотелось учиться». И мама дома дочери: «Я, доченька, очень тебя прошу, будь повнимательнее на уроках, ты ведь можешь, учительница говорила, что можешь, ну так чего же ты, соберись, сконцентрируйся, пиши хорошо». А Марыся ноль внимания. Вот и на рисовании та же история: нормальный рисунок, а под конец как нажмет посильнее на карандаш. Хоп — дырка в листке, вроде всего лишь точка, а весь вид портит. А как все хорошо начиналось. И в конце спортивной игры на площадке Марыся вдруг останавливалась, а команда соперников ломала оборону, довольная, что может заработать два решающих очка. В раздевалке подружки набрасывались на нее: «Блин, Марыська, если не умеешь играть, следи хоть за игрой или сваливай». Все девчонки, с опрысканными дезодорантом потными подмышками, с налаченными волосами, с лаком и на ногтях, стояли на пороге созревания. У некоторых уже были первые менструации, и теперь они лениво выходили на перемену. Ловкачки, у таких всегда наготове оправдание, что плохо себя чувствуют.

Тем временем перепалка в раздевалке продолжалась, на нашу разиню вешали всех собак, какого, мол, хрена стояла столбом и дала выиграть этим сикухам из параллельного класса. Так все хорошо начиналось, а эта дебилка вдруг остановилась, и мяч полетел прямо в руки соперника. Никогда ничего у нее не кончалось хорошо, всегда что-нибудь да сорвется.

Прямо из школы Марыся шла в магазин, где покупала очень нездоровую еду, плохо влиявшую на здоровье подростка. К счастью, она была худой и не обременяла себя подсчетом калорий, как это делали ее ошалевшие ровесницы-анорексички. Чипсы с колой, а на десерт — батончик или желатиновые мишки-мармеладки. И ни с кем не делимся — не для этого мы единственные дочки в семье.

Девочка съедала не все. В каждой пачке оставляла по одному мишке каждого цвета и клала их в коробочку. Аналогично поступала и со старыми жевательными резинками. Писала на бумажке «Живительная резинка» и клала рядом с мишками. Все может пригодиться в нужный момент. Хрустя кружочками со вкусом сыр & лук, она размышляла о мироустройстве. Должен же быть какой-то клапан для выпускания пара, какой-то способ все изменить, хоть на мгновение. Чтоб не вставать утром, не помогать бабушке добраться до толчка. Чтоб можно было делать бог весть что, все, что угодно. Возможно, это привилегия старших, но само сознание, что не всегда игра обязана идти в соответствии со сценарием, приятно щекочет воображение.


Еще от автора Сильвия Хутник
В стране чудес

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Крик далеких муравьев

Рассказ опубликован в журнале «Грани», № 60, 1966 г.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


Игра на разных барабанах

Ольга Токарчук — «звезда» современной польской литературы. Российскому читателю больше известны ее романы, однако она еще и замечательный рассказчик. Сборник ее рассказов «Игра на разных барабанах» подтверждает близость автора к направлению магического реализма в литературе. Почти колдовскими чарами писательница создает художественные миры, одновременно мистические и реальные, но неизменно содержащие мощный заряд правды.


Мерседес-Бенц

Павел Хюлле — ведущий польский прозаик среднего поколения. Блестяще владея словом и виртуозно обыгрывая материал, экспериментирует с литературными традициями. «Мерседес-Бенц. Из писем к Грабалу» своим названием заинтригует автолюбителей и поклонников чешского классика. Но не только они с удовольствием прочтут эту остроумную повесть, герой которой (дабы отвлечь внимание инструктора по вождению) плетет сеть из нескончаемых фамильных преданий на автомобильную тематику. Живые картинки из прошлого, внося ностальгическую ноту, обнажают стремление рассказчика найти связь времен.


Бегуны

Ольга Токарчук — один из любимых авторов современной Польши (причем любимых читателем как элитарным, так и широким). Роман «Бегуны» принес ей самую престижную в стране литературную премию «Нике». «Бегуны» — своего рода литературная монография путешествий по земному шару и человеческому телу, включающая в себя причудливо связанные и в конечном счете образующие единый сюжет новеллы, повести, фрагменты эссе, путевые записи и проч. Это роман о современных кочевниках, которыми являемся мы все. О внутренней тревоге, которая заставляет человека сниматься с насиженного места.


Последние истории

Ольгу Токарчук можно назвать одним из самых любимых авторов современного читателя — как элитарного, так и достаточно широкого. Новый ее роман «Последние истории» (2004) демонстрирует почерк не просто талантливой молодой писательницы, одной из главных надежд «молодой прозы 1990-х годов», но зрелого прозаика. Три женских мира, открывающиеся читателю в трех главах-повестях, объединены не столько родством героинь, сколько одной универсальной проблемой: переживанием смерти — далекой и близкой, чужой и собственной.