Карманный атлас женщин - [34]
— Знаешь, а я бы сейчас сходила туда, где я умерла.
— Ладно, пошли.
— Здесь? Надо же, а я помню это место совершенно другим. Может, из-за ларьков сейчас тут так тесно. Погоди, а как это было? Я сидела здесь, вот так, держала тебя за руку, точно. А тот солдат хотел тебя увести в школу, то есть должен был тянуть тебя в ту сторону. А ты побежала влево. Я видела, как ты перепрыгиваешь через спящих людей. А я сползла на землю, упала и осталась лежать.
— Мама, подожди, я тоже хочу здесь лечь. Раз уж не смогла умереть в подвале, разреши мне умереть на базаре. На людях, на том месте, где я тебя убила.
— Доча, что ты такое говоришь, прекрати, выброси это из головы.
— А я и не хочу об этом говорить, мама, я умереть хочу, так что нечего тянуть. Помоги мне. Подвинься чуток. Обними меня. Вот свернусь калачиком и буду как маленький эмбриончик, спрячь меня снова в своем животике. Умри меня, роди обратно. Вот я закрываю глаза. Чувствую, что сейчас все кончится. Ну, наконец-то полегчало. Мам, а это больно?
— Не бойся, доченька, я с тобой.
Глава 3
ПОДДЕЛКИ
И чего только он не починит, и чего только он не сделает. Не человек — золото, счастье, если в доме, при хозяйстве есть такой. Его пальцы не хуже пассатижей ухватят даже самые маленькие детальки. Подвижные суставы повернут куда хочешь краны, ножки от стола, винтики. А потом все это клеем «Моментом», бутапреном или обычным канцелярским. Раз-два, и готово.
— Боже, как же у вас все так получается, а то я уже на помойку было собралась с этой шкатулкой, да, хорошо, вспомнила, что вы, пан Мариан, такой у нас кудесник и обязательно что-нибудь придумаете. И пожалуйста. Едва я успела спуститься, вот, в шлепанцах, даже платок на бигуди не накинула, спустилась к вам, тук-тук, а вы — как всегда. Причесаны, в блейзере, элегантный. И такой любезный, ах, если бы у каждого было столько сочувствия к людям, как у вас, в мире не было б войны. Боже ж ты мой.
— Ладно, ладно, соседушка, в краску только комплиментами вгоняете, честное слово, не стоит. Люди должны помогать друг другу, а в наше время нужно просто стеной друг за друга стоять, как на войне, а то теперь такая бесчувственность царит в народе, что один другому за сребреники горло готов перегрызть или еще чего. Так что на будущее — всегда пожалуйста, не стесняйтесь. Инструмент есть, способности какие-никакие Бог дал, здоровье тоже еще ничего, и это, как его, короче, приглашаю.
Золотые руки, нигде не учившийся инженер-самородок. По образованию-то он кондитер, и это людей как раз и удивляет: где, откуда такие способности, коль скоро он образование в области глазури получил. Общество дразнить не стоит, и пан Мариан ничуть не кичится своим дипломом. Зато дома, вечерами… Трудно скрыть те восхитительные ароматы, что разлетаются по всему дому. Пончики, тортики, махонькие пирожные причудливой формы, безешки. И все такое затейливое, загляденье. А главное, что формочки для этих пирожных пан Мариан сам сделал из проволочек или из металла. Чудо. Такое надо в галереях показывать. Только не в тех галереях, которые торговые, а в настоящих, где высокое искусство.
Короче, эти пирожные, всю эту красоту, он в одиночку съедает, поскольку живет один, в смысле — холостой он. Подумать только, в пятьдесят шесть лет. Какое несчастье. Соседки при каждом случае недоверчиво качали головой и думали, как до этого могло дойти. Что он неженатый. Такое сокровище, такое сокровище! Многие поменяли бы свою сосиску в трениках перед телевизором на него. Потому что пан Мариан общительный, аккуратный и с талантами. А какой галантный, точно из «Кабаре пожилых мужчин».[41]
Вместо фрака плащик, застегнутый до половины. Под горлышком кашне в клеточку незавязанное, небрежно наброшенное, аж развевается сзади, когда он к автобусу спешит. Его кашне сосборено складочками спереди, и эти-то складочки о пане Мариане, может, больше остального говорят. Ведь они как будто специально утюжком приглажены, одна рядышком с другой, узорчик к узорчику. Словно только что от Санта-Клауса в подарок получил и надел. И такой он каждый день, и в праздники и в будни, без разницы — в костел или в магазин собрался. Ухоженные руки с длинными пальцами то тут что поправят, то там пыль смахнут, и как-то так получалось, что везде они. Руки в постоянном движении, будто и не отдыхают вовсе.
Почему же эти чудесные руки не ласкают каждый вечер жену, не поправят своенравную прядку ее волос, не перелистают тетради детишек? А может, постойте, постойте, может, пан Мариан, ну, короче, сами знаете, как бы это сказать, голубоватый?
А-а-а, так ведь он гомик, точно, тетка он, а не хрен собачий!
Что вы, что вы, на пана Мариана такие жуткие подозрения бросать, ни стыда ни совести у этих сплетниц, делом бы каким приличным лучше занялись. А ну, вон отсюда, из подъезда, в свои норы возвращайтесь, к своим кастрюлям. Тоже мне деловые. Пан Мариан не какой-то там педик, просто он тонко чувствующий, просто несчастный мужчина. Мужчина!!
Спросите его приятелей, что с утра до вечера сидят в «Фантазии». Он к ним тоже иногда выпить чашечку кофе приходит, потому что он на пенсии и как таковой работы у него нет. Значит, есть время. Обычно в пять вечера входит мелкими шажками в кафе, садится за столик для некурящих и кладет на стул рядом свое кашне, кепочку и перчатки. И всегда именно в этой последовательности. И компашка, что пьет пиво, говорит тогда: о, уже пять, наш будильник пришел, хе-хе. Пан Мариан тогда подходит к барной стойке и элегантно так заказывает кофе:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Ольга Токарчук — «звезда» современной польской литературы. Российскому читателю больше известны ее романы, однако она еще и замечательный рассказчик. Сборник ее рассказов «Игра на разных барабанах» подтверждает близость автора к направлению магического реализма в литературе. Почти колдовскими чарами писательница создает художественные миры, одновременно мистические и реальные, но неизменно содержащие мощный заряд правды.
Павел Хюлле — ведущий польский прозаик среднего поколения. Блестяще владея словом и виртуозно обыгрывая материал, экспериментирует с литературными традициями. «Мерседес-Бенц. Из писем к Грабалу» своим названием заинтригует автолюбителей и поклонников чешского классика. Но не только они с удовольствием прочтут эту остроумную повесть, герой которой (дабы отвлечь внимание инструктора по вождению) плетет сеть из нескончаемых фамильных преданий на автомобильную тематику. Живые картинки из прошлого, внося ностальгическую ноту, обнажают стремление рассказчика найти связь времен.
Ольга Токарчук — один из любимых авторов современной Польши (причем любимых читателем как элитарным, так и широким). Роман «Бегуны» принес ей самую престижную в стране литературную премию «Нике». «Бегуны» — своего рода литературная монография путешествий по земному шару и человеческому телу, включающая в себя причудливо связанные и в конечном счете образующие единый сюжет новеллы, повести, фрагменты эссе, путевые записи и проч. Это роман о современных кочевниках, которыми являемся мы все. О внутренней тревоге, которая заставляет человека сниматься с насиженного места.
Ольгу Токарчук можно назвать одним из самых любимых авторов современного читателя — как элитарного, так и достаточно широкого. Новый ее роман «Последние истории» (2004) демонстрирует почерк не просто талантливой молодой писательницы, одной из главных надежд «молодой прозы 1990-х годов», но зрелого прозаика. Три женских мира, открывающиеся читателю в трех главах-повестях, объединены не столько родством героинь, сколько одной универсальной проблемой: переживанием смерти — далекой и близкой, чужой и собственной.