Карманный атлас женщин - [32]

Внезапно лицо парня превращается в лицо ее отца, который вынимает из-за пояса пистолет и стреляет себе в висок. Брызжет кровь, Марию парализует страх, у нее перехватывает дыхание.

Старушка проснулась вся в сгустках засохшего красного месива. Сама не знала, от чего она мокрая — от пота или от крови. Встала так быстро, как только позволяли остатки сил, и открыла дверь. Она знала, что сейчас должна быть в подвале. Где же ключи от убежища? Вот они. Можно идти. Не спеша, шаркая тапочками, пани Мария идет вниз. Это ее последний маршрут. Она спускается в подземелье. Хватит с нее. Она выходит из игры.

За ней тянулись бинты, которыми она, как умела, обмотала кровоточащую руку. Они тянулись за ней, будто шлейф платья или длинная фата. Старушка шла к венчанию со своим прошлым. Богиня, входящая в лабиринт, отправившаяся на экскурсию под землю. Мария, которая, вместо того чтобы вознестись на небо, подверглась действию земного притяжения и теперь с удивлением обнаружила, что падала в ад. Пани Мария сама выбрала для себя схождение вниз. Это соответствовало ее самочувствию, которое не менялось вот уже шестьдесят лет.

В подъезде было темно и холодно. С горем пополам ей удалось открыть бесчисленные замки. Еще несколько минут ощупывания стены в поисках выключателя, и лампочка осветила подвал.

Пани Мария решила, что смерть она встретит именно здесь. Нет больше сил ходить по врачам, выслушивать в очередях разговоры о прошлом. Ей больше не хочется жить, лежать на улице и ждать помощи. Ее тело больше не принадлежит ей. Оно превратилось в какую-то странную систему, выкачивающую из нее кровь. Все окончательно сломалось, ничего уже не исправишь.

Она нашла старые коврики, половики, притащила их в угол и сложила в маленькую кучку. Легла на них, и ей вроде как полегчало. Хорошая работа, Мария. Нужный человек в нужном месте.

Правда, выглядела она как старая курица на шестке: нахохлившаяся и подозрительно зыркающая по сторонам. Складки халата ровнехонько окружили ее фигуру. Странная Королева подземелья и заплесневелых покоев. Женщина постепенно растворялась в стенах старого дома. Пропитанные кровью бинты прилипли к стене и как пуповиной соединили ее с воспоминаниями. Цвет кожи на лице пани Марии постепенно сливался с цветом штукатурки. Покрытая трещинами стена и покрытая морщинами кожа казались единым материалом со специфическим затхлым запахом. Именно из него и была соткана фигура Гнилой Хозяйки Подземелья.

Иссохшая птица отказывалась выйти из подвала. Отказывалась жить. Сидела скукоженная в углу и время от времени бросала настороженный взгляд из-под полуопущенных век. Когда придет смерть, наша птица клюнет ее разок для порядка и полетит за ней куда угодно. Лишь бы здесь, на земле, не оставаться. Пани Мария вывесила в подвале белый флаг из застиранной простыни и сказала «Баста».

Да, каждому бы так хотелось, горько охнул пан Хенек на базаре, узнав, что в доме на Опачевской сидит Гнилая Хозяйка и не желает выходить. А тут живешь из последних сил, суставы ломит, все тело болит, и неизвестно, когда костлявая приберет тебя. Семья морду воротит, и внук вздыхает, что квартирку бы ему дедову неплохо. А тут приходится быть терпеливым и день напролет глядеть в окно. Может, смерть заметит и постучится в дверь. Добрый день, конец пришел. Собирайтесь, и за мной попрошу без разговоров. Вот ордер, вот сопроводительные документы, все подписи на месте. Пошли. Эх, вот тогда бы встал я с табурета, костюм из шкафа достал, ботинки начистил, обмылком «Белого оленя» щетину смягчил, одеколончиком «Варс» в ванной освежился. Неловким движением поправлен платочек в нагрудном кармане. Остается только расчесочкой пройтись по волосам, и выходим. Последний взгляд на прихожую, на самые обычные предметы, которые неизвестно зачем собирал всю жизнь. Ну, хозяйка, поехали. Пока всем, до свидания на том свете.

Каждый старик, каждая старуха только об этом и мечтают. Просто упиваются ожиданием конца. Трясутся от эмоций при мысли о своих похоронах. Где да в каком секторе кладбища. Под деревом ли, потому что летом будет тень, или лучше поближе к крану, чтобы воду носить было легче. Ходят по воскресеньям и заранее сами себя навешают. Не подверженные модам, они не хотят, чтобы их кремировали. Предпочитают, чтобы тело постепенно соединилось с землей, кожа растворилась в земле. На фоб заплаканные дети и внуки кладут типовые венки с надписью на ленте «Последнее прости» и бесцеремонно обсуждают дальних родственников, специально приехавших на похороны. Такая вот традиция: упокоиться в деревянном ящичке с табличкой.

А соседи из простой человеческой зависти перемывают косточки пани Марии, еврейкой называют, мымрой, дурой, прошмандовкой и нахлебницей, живущей за счет домоуправления и всех жильцов и не платящей за свет. Ловкачка, в подвал забралась, потому что не хочет за квартиру платить, всегда эта баба была скупердяйкой. Как пойдет что покупать, вечно мелочь подсчитывает, сдачи ждет, пусть даже два гроша, а ждет. Скупость — это диагноз для еврея, еврей только и смотрит, как бы кого обмануть и нажиться. Точно, не зря старуха еле ползала, ей и психическую болезнь симулировать ничего не стоит. Якобы она такая пострадавшая, одинокая и немощная. Можно подумать, таких, как она, мало. Мы все тоже едва ноги передвигаем, а такие фортеля не выкидываем.